Воин Чёрного Дракона

– Устранение Ли Гуя я могу взять на себя, – предложил Андрей, – я не человек ордена. А к Ли Гую у меня претензий – выше крыши. Взять хотя бы тех же фальшивомонетчиков. Вот только место дислокации моего отряда ограничено участком КВЖД, которое нам с вами поручено охранять. Как я смогу объяснить своë появление в Харбине?

– Ты укажешь губернатору на Ли Гуя и его японского патрона господина Исикаву как на организаторов налëтов и подстрекателей беспорядков среди населения, – предложил генерал. – Хэда, помнишь, нам рассказывали, что у Хэйлунцзянского цзяньсюя[58] в последнюю компанию погиб кто-то из членов семьи?

– Да, что-то такое припоминаю, – кивнул Ван Хэда.

– Вот давай на японцах и сделаем акцент. А Ан Ди, как русский офицер, которому стало известно от пленных бандитов об опасности, грозящей дружественной китайской провинции, счëл своим долгом предупредить об этом цзянсюя Хэйлунцзяна. Губернатор не сможет отмахнуться от такого заявления. Он из кожи лезет, чтобы выглядеть в глазах русских борцом с бунтовщиками и бандитами. После этого Ли Гую в его провинции будет лучше не показываться, что, в принципе, уже неплохо. А на самом деле у нас будет железный повод для Ан Ди появиться и в Харбине, и в Цицикаре.

– Можно попробовать, – согласился Ван Хэда – Ан Ди, ты согласен?

– Мастер, ты уверен, что сам губернатор провинции захочет общаться с каким-то поручиком, то есть со мной? – засомневался Андрей.

– Об этом не беспокойся, – усмехнулся Ван Хэда, – после спасения Кайчи ни один губернатор не откажет тебе в приëме. Так что, ты согласен?

– А ты ожидал от меня другого ответа?

– Тогда решено! Едем вместе, а по пути и насчёт страховой компании поговорим.

Глава 46

– Мастер, у меня есть к тебе пара вопросов.

– Спрашивай, – улыбнулся Ван Хэда.

– Насколько я понял, движение «Ихэтуань»[59] – союзники триады «Белый Лотос»?

– Ты это к чему?

– Как я понял, «Белый Лотос» собирается поддержать восстание ихэтуаней? Но тогда как можно сдавать своих союзников властям, ведь это предательство!

– Ну, мы еще ничего и никого не поддерживали, даже наоборот, пытаемся удержать народ от бунта. Но, к сожалению, остановить волну растущего недовольства среди бедноты не в наших силах. Да и настоящих ихэтуаней среди здешних крестьян немного. Ихэтуани – это кто? В основном фанатичная молодëжь, в мозгах которой столько мусора – не разгребëшь. Их первый лозунг – борьба с правительством маньчжуров и иноземцами, а остальное – мешанина из религиозного фанатизма, неграмотности и совершенно дурацких, утопических идей типа «Построим рай на земле, где все будут равны». Только они не понимают, что как только народ подравняется, обязательно найдутся те, кто захочет быть равнее других.

И ещë. К действительно народному движению уже прибивается масса болтунов, крикунов, демагогов и популистов. Этим до реальных проблем народа дела нет, зато язык подвешен. Вот эти самые борцы, прикрываясь красивыми лозунгами, и лезут в организаторы движения. Тут и хунхузы не отстают: подбрасывают оружие, обещают силовую поддержку. А если отбросить всю эту пену, то становится понятно, что одни на фоне беспорядков и волнений хотят половить рыбку в мутной воде и влезть в административные и правительственные органы, а у других только уголовные и шкурные интересы: хотят банально нажиться на захвате бизнеса – предприятий, приисков, торговых компаний и банков. Я уже не говорю об имуществе состоятельных граждан.

Следующие – это те, кто в силу собственной серости и никчëмности при существующей власти добиться чего-либо или как-то проявить себя не смогли. Зато в толпе таких же неудачников смогут позволить себе безнаказанно убивать, грабить, насиловать, демонстрировать власть и превосходство над остальными. Подменят законы своими понятиями, которые ничем от уголовных не отличаются, но зато делают их «борцами за справедливость». А то, что эта справедливость перекошена исключительно в их пользу, уже неважно.

Ну и последнее – это тот самый народ. Неграмотный, замученный непосильным трудом и поборами чиновников. Народ, который даже представления не имеет о слове СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Народ, чьи старики, взрослые и дети никогда не наедались досыта, точнее, они даже не знают, что есть такое состояние – сытость.

Так вот, первые три категории – это мусор, пена и никакого отношения ни к справедливости, ни к согласию не имеют. Вот этих нужно уничтожать, выжигать калëным железом. А народ Китая? – Ван Хэда тяжело вздохнул. – Вот его придëтся возглавить, чтобы спасти хотя бы часть обманутых болтунами людей. И, как ты уже, наверное, догадался, сдать цзянсюю я собираюсь как раз лжеборцов за справедливость из первых трëх категорий. Чтобы потом, когда придëтся их отстреливать, было меньше работы.

Андрей вздохнул.