Воин Доброй Удачи

– Мы закончили! Бивень и мантия помирились!

– Он покинул нас, – пробормотала Эсменет в звенящую пустоту. Когда она моргнула, ей показалось, что горят все земли Трех Морей: Ненсифон, Инвиши, Селевкара, Каритусаль…

Майтанет кивнул.

– Пока… Да.

Она услышала, как в галереях послышались шаги и приглушенные голоса.

– И после… после того, как он уничтожит Голготтерат?

Святой шрайя посмотрел на свои ладони.

– Я не знаю. Возможно, он оставит нас наедине с нашими собственными целями.

У нее перехватило дыхание от острой боли. На что это будет похоже?

Первые рыдания пронеслись сквозь нее, как легкий ветерок, мягкий, успокаивающий, даже когда он взъерошил ее мысли и видения. Но буря не заставила себя долго ждать. Она обнаружила, что плачет в широких объятиях шурина, оплакивая все потери, которые ей пришлось пережить, все сомнения…

«Сколько откровений? – подумала она, когда последние порывы ветра пронеслись сквозь нее. – Сколько откровений может вынести одна душа?»

Потому что она слишком много страдала.

Она посмотрела в бородатое лицо шрайи и глубоко вдохнула сладкую горечь его шайгекской мирры. Казалось невероятным, что она когда-то видела злобу в нежной синеве его глаз.

Они поцеловались – не как любовники, а как брат и сестра. Она почувствовала нежность на его губах. Они уставились друг другу в глаза – их лица были достаточно близко, чтобы дышать выдохами друг друга.

– Прости меня, – сказал шрайя Тысячи Храмов.

В империи ревел невидимый бунт.

Эсменет моргнула, вспоминая лицо Имхайласа, не изуродованное избившими его кулаками.

– Майта…

Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять ее вопрос, настолько открытым было ее лицо.

– Телли в безопасности, – сказал он с ободряющей улыбкой. – А Кельмомас все еще прячется во дворце.

Ужас сдавил ей горло – ужас и сокрушительное облегчение.

– Что? Один?

Его глаза, казалось, расфокусировались, но еще до того, как она заметила это, он снова был здесь, перед ней, такой же непосредственный, как и ее муж.

– Он совсем не такой, как ты думаешь, Эсми.

– Что ты имеешь в виду?

Он указал на пол позади нее.

– В свое время…

Она повернулась к небольшой толпе рыцарей шрайи и имперских чиновников, собравшихся вокруг них, – людей, которых она знала и которым доверяла много долгих лет. Среди них были Нгарау, Финерса и даже древний Вем-Митрити. Некоторые смотрели на него с выражением надежды и даже радости, а некоторые с опаской.

Она не удивилась, увидев, что так много верноподданнических чувств было отвергнуто. Майтанет был братом ее мужа. В каком-то темном закоулке своей души она готовилась к этой встрече, но теперь у нее не нашлось ни проклятий, ни кошачьих плевков, ни воплей возмущения. Вместо этого она чувствовала только усталость и облегчение.

Мало что так необъяснимо, как слияние душ. Келлхус часто рассказывал ей о том, как люди лишь мельком замечали то, что происходило между ними, как страсти, соперничество и взаимопонимание, которые они едва могли постичь, приводили их в движение, как галеры перед бурей. Возможно, все эти ее приближенные были измотаны. Возможно, они просто тосковали по той жизни, которую знали до Майтанета и до его переворота. Возможно, они были напуганы сражающимися толпами. Возможно, они действительно верили…

«Он совсем не тот, за кого ты его принимаешь…»

Какова бы ни была причина, но что-то произошло, когда она смотрела на них. Несмотря на вышитые знаки отличия на их одеждах, несмотря на их косметику и украшенные драгоценными камнями кольца, несмотря на гордость и честолюбие, присущие их высокому положению, они стали простыми людьми, сбитыми с толку и сражающимися на равных, вместе, без суда, который был самым прекрасным даром их Пророка. Не имело значения, кто совершил ошибку, кто предал или кто нанес ей вред. Не имело значения, кто умер…

Они были просто сподвижниками Анасуримбора Келлхуса – и мир вокруг них шумел.

Майтанет снова занял свое место перед алтарем, и Эсменет поймала себя на том, что наблюдает за ним с простодушным удивлением богомольца, смаргивая слезы, которые больше не жгли ее. Казалось, что он светится, и не только из-за накладывающихся друг на друга колец света, отбрасываемого висящими колесами с фонарями, но и потому, что императрица теперь видела его новыми глазами.

И внезапно Эсменет поняла, что видит свой прошлый путь со всеми ее потерями и ненавистью. Каким-то образом она теперь знала, что вместе они найдут способ удержать империю, независимо от того, верит в них ее проклятый муж или нет.

– Мы устроим официальное примирение, – сказал Майтанет теплым, неформальным тоном, – что-нибудь для масс. Но сейчас я хочу, чтобы все вы были свидетелями того, что мы ви…

И тут появился он – одетый только в набедренную повязку, он шагал среди золотых идолов войны и рождения, шел с того места, где он всегда стоял, единственного места, которое ускользнуло от всеобщего внимания – единственного незаметного места, которое существует в каждой комнате мира.

Нанятый ею убийца.