Воин Доброй Удачи

Странный, покалывающий ужас сопровождал эти слова. Согласно Писанию, только цифранги, демоны, требовали таких жертвоприношений. Нерсей мог только смотреть на собеседника, моргая.

Аспект-император нахмурился.

– Оставь свои страхи, старый друг. Я задаю этот вопрос не из тщеславия. Я не жду, что какой-нибудь мужчина предпочтет меня или мои ветреные заявления своей собственной крови и костям.

– Тогда я не понимаю вопроса.

– Люди Ордалии не идут спасать мир, Пройас, – по крайней мере, не в первую очередь. Они идут, чтобы спасти своих жен и детей. Свои племена и народы. Если они узнают, что мир, их мир, рушится позади них, что их жены и дочери могут погибнуть из-за отсутствия их щитов и мечей, то сонм воинств расплавится по краям, а затем рухнет.

И Нерсей мысленно увидел, как они, люди Ордалии, сидят у своих бесчисленных костров и обмениваются слухами о несчастье, случившемся у них дома. Он видел, как они пробуждают и подогревают страхи друг друга – страхи за собственность, за близких, за титул и престиж. Он слышал споры, долгий скрежет метаний от веры к недоверию и непрестанное беспокойство. И как бы это ни пугало его, он знал, что его господин и бог говорит правду, что многие люди действительно так слабы. Даже те, кто покорил известный мир. Даже заудуньяни.

– Так что вы предлагаете? – спросил Нерсей, кисло кивая в знак согласия.

– Эмбарго, – сдерживая дыхание, ответил аспект-император. – Я запрещу под страхом смерти все заклинания Дальнего призыва. Отныне люди Ордалии будут идти вперед, согреваясь только воспоминаниями.

Дом. Это слово, во всяком случае, было абстракцией для экзальт-генерала. Место, где жить, у него, конечно, было. Даже для нищих находилось место. Но Пройас провел так много лет в походах, что дом для него стал слабым и мимолетным образом, смысл этого слова был подтвержден другими. Для него домом была его жена Мирамис, которая все еще плакала, когда он покидал ее постель ради большого мира, и его дети, Ксинем и Тайла, которым приходилось напоминать, что он их отец, во время его редких возвращений.

И даже они казались чужими, когда меланхолия направляла его мысли к ним.

Нет. Здесь был его дом. Озаренный светом Анасуримбора Келлхуса.

Ведущего свою бесконечную войну.

Аспект-император протянул руку и схватил его за плечо в молчаливом признании. Никогда, за все годы их совместной борьбы, он не обещал ни отсрочки, ни передышки от тяжелого труда, который так тяготил его жизнь. Никогда он не говорил: «После этого, Пройас… После этого…»

Экзальт-генерала охватили тепло и благодарность.

– А что вы им скажете? – грубо спросил он.

– Что Голготтерат обладает способностью перехватить наши послания.

– А это и правда так?

Келлхус приподнял брови.

– Возможно. Двадцать веков они готовились – кто бы мог сказать? Ты бы ужаснулся, Пройас, узнав, как мало я знаю о нашем враге.

Покорная улыбка.

– Я не знал ужаса с тех пор, как познакомился с вами.

И все же Нерсей знал так много столь же тяжелых вещей.

– Не бойся, – печально сказал Келлхус. – Вы заново познакомитесь, прежде чем все это закончится.

Видящее пламя трепетало и кружилось перед ними, пойманное каким-то необъяснимым сквозняком. Даже его тепло, казалось, закручивалось спиралью.

– Итак, – сказал Пройас, поворачиваясь к стене шатра, от которой на него тянуло холодом, – Великая Ордалия, наконец, уплывает за пределы видимости с берега. Я вижу мудрость – это необходимо. Но вы наверняка будете поддерживать контакт с империей.

– Нет… – Изумленный взгляд на свои руки в ореоле света. – Нет, не буду.

– Но… но почему?

Воин-Пророк посмотрел на темные кожаные панели, возвышающиеся вокруг, пристально вглядываясь в них, словно он видел очертания и знамения в колеблющемся переплетении света и тени.

– Потому что времени мало, и все, что у меня есть, – это отрывочные видения… – Он повернулся к своему экзальт-генералу. – Я больше не могу позволить себе оглядываться назад.

И Пройас понял, что Великая Ордалия наконец-то началась всерьез.

Пришло время отложить в сторону все тяготы, сбросить весь усложняющий жизнь груз.

В том числе и родные дома.

Остались только смерть, война и триумф.

* * *

Анасуримбор Келлхус, святой аспект-император Трех Морей, объявил о разделении Великой Ордалии на одиннадцатом Совете властителей. Те же самые опасения эхом отразились на последующих дебатах, ибо таков характер многих людей, что их нужно убедить несколько раз, прежде чем их вообще можно будет уговорить. Короли-верующие понимали необходимость разойтись: без фуража Великая Ордалия никак не могла достичь своей цели. Но даже в столь раннее время года реки уже пересыхали и новая весенняя поросль все еще спала под обломками старой. Жители равнин знали, что во время засухи дичь следует за дождем. Что толку делить войско, когда вся дичь разбежалась в поисках более зеленых пастбищ?