Воин и чародей

Никакая мрачность и ничья хмурая физиономия не могли помешать Рольфу скоро воспрянуть духом, и он весело насвистывал над горшком с вареной бараниной, когда появился Адиль с важными новостями. Маг ударом посоха распахнул настежь двери и поспешно нырнул внутрь – вернее, влетел с порывом ветра, точно сухой лист.

– Наконец-то! – радостно вскричал он, швыряя в угол посох, от которого брызнули искры. – Хальвдан изгнал Йотулла! Ему велено собрать вещи и до зимнего солнцестояния покинуть Хравнборг – или же пенять на себя. От души надеюсь, что он изберет первое, – Хальвдан наверняка прикончил бы его перчаткой. – Адиль рухнул в свое любимое кресло и удовлетворенно захихикал. – Долго же я дожидался, пока Йотулл получит по заслугам! Так ему и надо – больше не будет пренебрегать властью Хальвдана.

– По мне, так зимнее солнцестояние – слишком долгий срок, – отозвался Рольф, обеспокоенно глянув на Сигурда. – Хорошо бы он убрался прямо сегодня.

Сигурд хранил ледяное молчание, гадая в душе, что же теперь предпримет Йотулл. Одно лишь он знал наверняка: он покинет Хравнборг вместе с Йотуллом. Оставаться здесь – значит, оказаться в тупике. Уже большинство учеников Боргиля вернулось к своим прежним постам на стенах и укреплениях, а их лошадей включили в список неприкосновенного запаса на случай голода.

Счастье Сигурда описало полный круг, и теперь он снова оказался далеко внизу, даже ниже, чем когда впервые прибыл в Хравнборг. Дни стояли морозные и пасмурные. Рольф говорил, что впереди их не ждет ничего хорошего: часами нести стражу на продутых ветром валах, поджаривать пятки в очаге, чтобы окончательно их не отморозить; а компания у них будет самая изысканная – бывшие солдаты более чем преклонных лет, дородные и чем попало вооруженные хозяйки, свирепостью превосходящие троллей, и, конечно, молокососы Боргиля, если мамочки отпустят их воевать.

– Но Хальвдан не переживет этой зимы без помощи Йотулла, – сказал вслух Сигурд. – На каждого из нас приходится по два десятка доккальвов, если не больше. В прошедшие годы, насколько я слыхал, Хальвдан полагался на чары и колдовские трюки – скажем, передвинуть камни с безопасного брода на глубину, где всякий, кто рискнет переправляться, промокнет или утонет, или же заклинаниями отгонять доккальвов. Что же будет делать Хальвдан без могущества Йотулла?

– Обойдемся и без Йотулла! – отрезал Адиль. – Я был магом Хравнборга и в худшие зимы и сражался с доккальвами еще бок о бок с отцом Хальвдана, когда Йотулл мучил котов и лягушек. Вражда между ярлом и его магом – дело опасное, и я рад, что мы избавляемся от Йотулла. Покуда в этом дряхлом теле есть хоть искорка жизни, Хальвдан без мага не останется! – Он налил из закопченного котелка в кубок ароматной влаги и одним глотком наполовину осушил его – к изумлению Сигурда, которому дымящаяся смесь казалась мазью для конских копыт.

Рольф подбросил очередной кусок торфа поглубже в самый огонь.

– Сигурд в чем-то прав, Адиль. В крови твоей уже гораздо меньше жара, чем прежде, и все больше чая и топлива нужно, чтобы тебя согреть. А пальцы у тебя так обморожены – я давно уже не видал ничего подобного. Ты, конечно, крепкий орешек, но приходится с грустью признать, что ты постарел…

– Чушь какая! Вот только ноги разогнутся, и я опять буду готов отправиться в дорогу. Не думаю, что Йотулл поедет в рейд с Хальвданом после того, как его так безжалостно вышвырнули. Доккальвы опять подбираются ко броду Беда, и этой ночью они запросто могут переправиться через реку, если только мы не сотворим что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы их остановить. И это, заметь те, доккальвы из Свинхагахалла, то есть Бьярнхард, – старейший и заклятейший враг Хальвдана.

– Брод Беда, говоришь ты? – Рольф нахмурился и истосковавшимся взглядом окинул свое оружие. – Слишком уж близко он подбирается, и тем более так рано, не в пример прежним зимам. Еще и до солнцестояния далеко.

Адиль искоса глянул на Сигурда.

– Быть может, в этом году его сильнее тянет сюда… и я уверен, что он куда лучше осведомлен. Похоже, он знает о намерениях Хальвдана.

– Если ты намекаешь, что Йотулл соглядатай Бьярнхарда, – сердито прервал его Сигурд, – что же ты не выйдешь и не скажешь об этом открыто?

– Потому что сказать открыто, что Йотулл шпион, предатель и грязное отродье вонючего тролля, значит рассердить его не на шутку, – отвечал Адиль, одной рукой придвигая к себе сапоги. – Я знаю, что он как-то причастен к появлению Гросс-Бьерна, знаю, что он пугает этим мороком и тебя, Сигурд, и весь Хравнборг. Я мог бы уничтожить морока или обратить против его создателя, будь я только чуток пошустрее и попамятливей. – Он умолк, терпеливо пережидая их совместные усилия засунуть в сапоги его распухшие ноги. – До чего ж неохота мне бросать вас тут одних, когда эта тварь рыщет под самыми дверями. Она наглеет, когда меня нет рядом, чтобы защитить вас. Может, мне и следовало нынче ночью остаться дома… У меня предчувствие, что без меня здесь что-то стрясется.