Воин и меч

На аккуратно сложенном листке почтовой бумаги, играющими вдоль строки в чехарду буквами, было написано:

«Товарищ Златов, не знаю есть ли смысл ещё Вас так называть, в связи с очевидным расхождением целей организации, которую вы представляете, с целями нашей партии, нами, то есть советом партии, было принято решение разорвать с Вами и с товарищами, поддерживающими Вас, все сношения и действовать самостоятельно во благо великого дела народной революции.

P. S. Довожу это до Вашего сведения в память о нашем плодотворном сотрудничестве. Из уважения, так сказать».

Граф дочитал, и некоторое время не отводил глаз, словно ожидал увидеть ещё что-то на этом кусочке бумаги.

– Из уважения, так сказать. – процитировал последнюю фразу записки архонт. – Ты только представь что будет, если у нас разведутся неподконтрольные коммунисты!

– Мне даже представлять такого не хочется. – Сказал с наигранным ужасом граф. – Что я могу сделать в сложившейся ситуации.

– От Володи, бунтаря этого надо избавиться только тихо. Я знаю у тебя есть человек подходящий. В наших делах несведущий и нуждающийся в помощи. Привлеки его, только аккуратно, лучше под сторонним предлогом, борьбы всего хорошего против всего плохого. Ну ты знаешь, как это делается.

– Хорошо, мой Анатоль у нас на крючке и взялся выполнять такого рода работу. Тем более он один из нас и принёс клятву. Но есть проблема, он не убийца, по-тихому делать дела не умеет. Бретёр, дуэлянт, картёжник – это да. Подбить его разобраться с человеком вызвав на дуэль – идеальный вариант. А тихое убийство вряд ли. В прошлый раз он столько шума натворил. Устроил кровавую дуэль, сам едва жив остался. Весь Петербург судачит и это в наше время, когда двадцатый век настал и о дуэлях забыть давно пора.

– Ну дуэль – это всё-таки по-мужски, благородно и честно. – Сказал немного ментально архонт и в его потускневших от времени глазах блеснул огонёк прежней страсти. – Но с коммунистами у него уже есть опыт. Настеньку нашу он хорошо из их лап вытащил и с подобной шайкой отщепенцев разобрался в одиночку.

– Но сколько крови пролил, я за ним неделю прибирался.

– Ну это может и неплохо в данном случае, пусть остальные остерегаются нахальничать. Ты главное, замотивируй его верно и вперёд. Для нас в любом случае сейчас важна борьба сословий. И мы будем разыгрывать эту карту, я думаю, ещё лет пятьдесят или сорок. Так что твой Анатоль прекрасный вариант.

– Хорошо, как скажете Вениамин Юрьевич.

– Вот и славно, постарайся дорогой мой. Промах для нас сейчас недопустим. – Архонт протянул графу рубин для поцелуя, и аудиенция была закончена.

В офицерской столовой было людно, шумно, жарко и весело, Анатоль доедал щи рядом с сослуживцами и готовился перейти ко второму, когда сзади на плечо ему легла чья-то холодная рука, обернувшись, он увидел графа. Хмурое лицо этого постоянно серьёзного человека казалось особенно бледным.

– Я прошу прощения за то, что не вовремя. Но, можно на пару слов.

– Да граф, конечно. Можно одну минуту, я суп доем.

– Хорошо, разговор предстоит долгий, мы не спешим, я подожду.

Офицеры отлично знали графа и ни для кого не было удивительным его появление. Поэтому он, поздоровавшись с сидящими за столом, присел на стул чуть в отдаление. Анатоль не заставил себя долго ждать, и после того как граф предложил продолжить обед в месте где можно пообщаться без посторонних ушей, они отправились в ближайший приличный ресторан.

Некоторое время Граф молчал, и предполагаемая срочность разговора начала выглядеть для Анатоля непонятным фарсом, прежние отношения между ними были подёрнуты ряской последних событий и Анатоль, положа руку на сердце, предпочёл бы не встречаться с этим человеком вовсе. В душе он клял тот день, когда они познакомились, и быть обобранным подлым шулером или, даже столкнуться с ним на дуэли, выглядело с высоты прошедших лет, гораздо меньшим злом чем всё происходящее после вступления в ряды тайного общества.