Воин и меч

Судьба явно сбилась с пути, и по мнению Анатоля, надо было найти виновного, разобраться с ним, как требовал раскричавшийся в его сердце голос мести. Словно в белой ладье, плывущей по водам Стикса, Анастасия балансировала на грани между жизнью и смертью. Виноваты во всём, конечно, были революционеры. Для которых человеческая жизнь и счастье не стояли выеденного яйца. Граф слишком подробно и живописно объяснил Анатолю, ссылаясь в том числе и на великих русских писателей, в чём заключается опасность подобных людей.

У жажды мести был запах крови и пожара, Анатоль вынашивал план уничтожения в огне всего барака, хоть бы и всего квартала, где подстрелили его любимую. И если бы она рассталась с жизнью он непременно привёл бы в исполнение свои кровожадные планы. Но сейчас он хотел получить ответы на возникающие вопросы и, кажется, был человек, с которым стоило поговорить. От немедленного похода к графу Анатоля удерживало только состояние Анастасии.

Вопросы мучили не только Анатоля, но и его верного помощника. Меч сидел на античной мраморной лавке, плывущей в тумане под Анфиладой резных арок. Он ждал одного из старейшин, в надежде получить совет. Вообще, у этих созданий обычно не принято покидать свои владения. Они обладают минимальным уровнем социального взаимодействия. Но меч воспользовался правом призвания, надеясь услышать ответы на жизненно важные вопросы.

– Чем обязан? – Хранитель выплывал из тумана навстречу гостю.

Меч встал, стараясь казаться насколько можно учтивей. Он очень редко прибегал к возможности призвания и не очень хорошо знал есть ли какой ни будь протокол в таких случаях. Но Хранитель вёл себя вполне приветливо и улыбался, поэтому меч успокоился и проговорил:

– Моё почтение уважаемый Сендслевенстен. – Потом вернулся на лавку рядом с хранителем, который пользуясь правом возраста, разместился на ней первым. – Мне хотелось бы как можно больше узнать про то, как воин становится палачом и в каких случаях это происходит. Поскольку в моей практике подобного прецедента не было, я счёл необходимым прибегнуть к Вашей помощи.

– Поднятый тобой вопрос всплывает время от времени в нашем сообществе и в конечном счёте он упирается в необходимость влиять на мир людей.

– Да великий, Вы всё видите именно так, как и есть. – Меч подумал, что немного подхалимажа никогда не повредит.

Сендслевенстен будто проигнорировал льстивое замечание собеседника и продолжил:

– По поводу того обладаем ли мы такими способностями или нет, в нашем сообществе до сих пор не существует единого суждения. Но даже те, кто считают возможным такое влияние, сходятся во мнение, что оно очень невелико и надо обладать чрезвычайно сильной связью со своим воином, чтобы сделать его хоть сколько ни будь заметным.

– А что считаете Вы? – Спросил с надеждой меч.

– Моё мнение таково: этой способностью можно пренебречь, надо сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях, с которыми всё понятно и не стараться сгладить пребывание в вечности несмотря на все свои желания, служить господину, воспоминания о котором принесут наибольшее блаженство.

Это был не совсем тот ответ, на который рассчитывал меч, поэтому он расстроился и начал думать, как бы вызвать для разговора другого хранителя. Но проблема заключалась в том, что после заявления о необходимости призвания совет старейшин выбирал одного члена совета для ответов взыскующему на его вопросы. Возможность вызвать другого хранителя имелась, но была осложнена непрозрачностью процедуры и вероятностью испортить взаимоотношения с вызванным прежде хранителем, что само по себе было бы неприятно. Меч помедлил, продолжая взвешивать все за и против, потом озвучил уже заданный вопрос немного под другим углом.

– Великий учитель, когда человек становится палачом, какие события должны реализоваться для этого?

Сендслевенстен ответил не сразу. Казалось, он собирается с мыслями. Потом начал тихо, словно продираясь сквозь гнёт мыслей:

– Мы не ведём подробных наблюдений за миром людей, и точного ответа на твой вопрос нет, то есть в процессе появления палача предполагаются вариации. Но существует достаточно веское мнение, что, как правило, такой человек должен обладать врождённой склонностью к насилию, иметь слабую способность к критическому мышлению, должен перенести утрату любимого человека и мстя за него совершить ещё три убийства, ещё желательно убить праведника – это может стать катализатором.

– И это всё?

– Скорее всего, в этом процессе важна внутренняя склонность и готовность человека вступить на этот путь. В его душе либо происходят какие-то изменения, либо нет. Обычно такие вещи скрыты от нашего внимания. Большинство суждений о ходе трансформации обычного воина в палача строится мечами, убивавшими таких людей, а не служившими им. Известно, что участие в военных действиях или подавлениях мятежа способствует превращению.

– Спасибо Вам мудрый Сендслевенстен. Я думаю, вы полностью ответили на мой вопрос.

– Хорошо друг мой, не тратьте время попусту, сосредоточьтесь на доступном – это мой Вам дружеский совет.