Воин и меч

Неклюдов был уверен, что за ним пошлют жандармов, которые не станут затевать беспорядочную стрельбу в жилом бараке. А после того как понял, что преследователь один-то и вовсе, без сомнений, исполнил план, разработанный его ячейкой на случай погони. Потом, до первого выстрела он не был на сто процентов уверен, что эта нелепая парочка, разыгрывающая влюблённых у его подъезда, и есть исполнители страшного возмездия Иллюминатов. Слишком парадоксально они выглядели. Пройти через рабочее общежитие он решил скорее из предосторожности, а быстро двигался по привычке, на всякий случай.

Образование и тяжёлый труд, а главное, жажда справедливости сделали Владимира тем, кем он стал. Рабочий и сын рабочего из еврейской семьи выкрестов, Неклюдов считал себя несправедливо обделённым жизнью. Его отец не был простым трудягой, а имел хоть и не ахти какое, но инженерное образование, поэтому получал неплохую зарплату и смог дать образование сыну.

Будучи выкрестами, их семья не столкнулась с гонениями, начавшимися на евреев в конце девятнадцатого века в царской России. Но изменив веру их семья не утратила полной связи с общиной и скрывала у себя многих правоверных вовремя погромов. Прекрасный мир, в котором большинство людей могли бы жить безбедно, казался ему украденным жадными и глупыми людьми, получившими власть не благодаря превосходству своих умственных качеств, а лишь по случайному праву рождения. Такая несправедливость была относительно легко поправима, что может абсолютное меньшинство, даже если в его руках сосредоточена власть, против подавляющего большинства, переставшего повиноваться. Но мечты о всеобщем благоденствии остались утопией, жизнь улетала вместе с ними, измученный разум метался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но ничего уже нельзя было поделать, реальность менялась, привычный мир разваливался.

Наш неизменный друг чёрненький был сегодня особенно доволен. Он приоделся во что-то отдалённо напоминающее смокинг. И смотрел на происходящее трогательными глазами, существа перед которым на свет появляется нечто новое и прекрасное. Честно говоря, видеть его довольную рожу было для меня неприятно и я, сделав постную мину, хотел отвернуться и дальше погрузится в исследование недр памяти Владимира, но чёрненький заговорил первым, видимо, намереваясь поделится со мной восхитившим его наблюдением.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит мой любезный друг? – Спросил он полным умиления голосом.

Я помотал головой, мне совсем не хотелось вдаваться в его представление о происходящем.

– На наших с тобой глазах рождается новый палач. Ты даже понятия не имеешь, что это значит.

У нас среди мечей было предание про тех, кто служил палачам. Такие существа являлись совершенно особым видом оружия и мне не хотелось перестраиваться по их образу и подобию.

– Почему ты так в этом уверен? – Спросил чёрненького с сомнением.

– Ты слишком занят своей добычей и просто не видишь, что происходит вокруг тебя. Иначе ты бы не задавал таких вопросов.

Я огляделся как следует и действительно налицо были необратимые процессы.

– Это тот путь, о котором ты мне говорил в прошлый раз? Ты хотел, чтобы я помог тебе превратить моего господина в палача? – Меч с негодованием вытаращился на чёрненького.

– Но, если ты посмотришь на это с другой стороны, то наверняка найдёшь в происходящем и положительные стороны.

Мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор и терпеть завуалированное подтрунивание собеседника, тем более Анатоль уже начинал отирать испачканное лезвие. Интерес к судьбе Владимира я тоже потерял, спрятал его воспоминания в свою копилку и вернулся в свой мир размышлять над происходящем. Время до следующего контакта с кровью у меня, по крайней мере, было.

Эвакуационное транспортное средство оказалас небольшой телегой с соломой, запряжённой двумя сильными меринами. Анастасия залезла в кузов и, немного зарывшись в поклаже, сообщила извозчику куда ехать.

Происшествие в рабочем бараке уже получало огласку. Отовсюду были слышны свистки полицейских, и крики женщин.

Кучер подогнал телегу к дому, на крыше которого сидел Анатоль, со стороны улицы. Стрельба уже затихла, участникам подпольной ячейки также надо было делать ноги до появления полиции. Анатоль прыгнул в телегу, раненая нога взорвала болью разум, телега с грохотом помчалась вниз по улице.

– Любимый мне, кажется, нужна серьёзная медицинская помощь, –бледная, посиневшими губами прошептала Анастасия.

– Вези нас к доктору! Срочно ты слышишь, срочно! – Прокричал Анатоль извозчику.

– К такому, кто ни о чём не расскажет чужим?

– К любому! К лучшему, слышишь, к лучшему.

– Я вас, всё же лучше к своему отвезу, – проговорил уже в полголоса извозчик и, щёлкнув кнутом, подогнал коней.

9. Холодное блюдо месть

В белой накрахмаленной кровати одного из лучших столичных госпиталей лежала Анастасия, казалось, жизнь едва пульсирует в ней, покидая с каждым выдохом и вновь проникая в тело с тяжёлым вдохом.