Воин Не От Мира Сего

После небольшой передышки Алексей посадил на спину Фавнуса и продолжил ускоренное передвижение. Братья, сопя и мысленно чертыхаясь, побежали следом. Тридцать с «хвостиком» на спине и еще ранец со шкурой и «радиоминой» на груди Алексея немного уравняли плачевное положение братьев перед Командиром, позволяя им держаться хоть и с отставанием, но не таким большим, как могло быть. В таком темпе они проделали довольно долгий путь, встретив на своем пути еще одну безжизненную деревню царства мертвых, с разрушенной церковью. Из всего увиденного на пути Алексей сделал вывод, что если на том берегу, откуда они пришли, некроботы пока живых не трогали, то здесь уже их агрессивные действия, направленные против всего живого, были, как говорится, налицо. И судя по всему, оружием им служили далеко не дубинки. Необходимо было остановить их во что бы то ни стало.

Когда Останкина гора, курившаяся дымком на вершине, уже приблизилась настолько, что заняла собой все пространство перед командой, Алексей перешел на шаг и, сойдя с тропы, углубился в лесок, окружавший величественную гору.

За время марш-броска взмокшие близнецы сначала избавились от посохов, затем сбросили с себя неудобные в таком деле рясы, и теперь, оставшись в штанах и белых нательных рубахах, пропитанных потом, эдакими белыми тенями скользили в зарослях за Командиром, несшим на себе занемогшего сатира. Подобравшись к опушке леса, Алексей заставил всех залечь, а сам, сбросив Фавнуса и ранец, ужом пополз вперед на доразведку местности. Добравшись до крайнего куста, Круглов превратился в слух, зрение и обоняние, «выставив» рецепторы своих органов чувств в максимум. Первое, что он обнаружил, это плохо замаскированный вход у подножия горы. Стальные ворота трехцветной черно-желто-серой раскраски дилетантски выделялись на скалисто-зеленом фоне. Над воротами, по углам, были расположены приборы, внешне напоминающие видеокамеры наблюдения, расположенные на таких перекрещивающихся направлениях, что позволяло держать под наблюдением все подступы к входу, делая проникновение на базу противника практически невозможным.

Раздумывая над вариантами действий, Алексей продолжал наблюдение. Его внимание привлекло движение между деревьями — на поляну, заунывно каркая, вылетела одинокая ворона и на бреющем полете полетела к воротам. Что ей там было надо, Круглов узнать так и не смог, «видеокамеры» ожили и развернулись в сторону летевшей птицы. Зафиксировав опасное направление полета, приборы одновременно сверкнули похожими на электрическую дугу ломаными лучами, которые сошлись как раз на подлетавшей мишени. Дымящаяся пыль, медленно оседавшая в воздухе, — вот и все, что осталось от крылатой камикадзе.

Узнав истинное предназначение приборов, Алексей еще больше огорчился. О подобных «игрушках» Фердинанд ему ничего не рассказывал. А они существенно осложняли дело. Круглов сразу же отказался от варианта с отмычкой ворот и уставился вверх. Если кто-то подумает, что бывалый диверсант искал помощи у неба, то он глубоко ошибается. Алексей осматривал гору на предмет наличия каких-либо расщелин, террас или пещер. По рассказам Фердинанда, он познакомился с Аглаей почти на вершине горы, где они с подругами по «колдовскому цеху» собирались на ежегодный саммит, тьфу ты, то есть шабаш. Следовательно, там был выход из недр горы наружу, и сам Кранкэнштейн говорил, что гора изобилует галереями и пещерами, якобы в ней целый многоярусный лабиринт. Тогда можно будет попытаться проникнуть внутрь вражьего логова незаметно через какой-нибудь «задний проход» горы и довести дело до логического завершения.

Стараясь двигаться как можно тише и мягче, Круглов снялся с НП и вернулся к команде.

— Здесь не подобраться, — прошептал прапорщик, до сих пор находившийся под впечатлением от «работы» охранной системы. — Ползите за мной.

Отряд, шурша сухой травой, скрылся в глубине леска. Удалившись на приличное расстояние, Алексей поднял отряд и со всеми мерами предосторожности продолжил обследование горы, обходя ее по часовой стрелке. Наконец он заприметил высоко вверху широкий выступ, а сбоку от него темное пятно, которое вполне могло быть тем самым «проходом». Удостоверившись в отсутствии на данном склоне каких-либо намеков на «видеокамеры» с лазерным или каким там еще боекомплектом, Алексей решился на покорение вершины идти в этом месте. Сам он в свое время проходил соответствующую альпинистскую подготовку, поэтому за себя не беспокоился. Его больше волновали братья Лычко, с сомнением смотревшие вверх. Сатир, которого судороги уже отпустили, уверил, что горы его родная стихия.

— Пойдем, значится, так, — сказал Круглов, разматывая клубок. — Я привязываюсь волшебственной веревью с вами (он кивнул братьям), а ты держись подле (кивок сатиру). В гору ползти осторожнее, не свалиться, случаем. Понятно?

— Иволь! — сказал сатир, приготовившись к переходу.