Воин пяти Поднебесных: Пророчество

Сали не нуждалась в поощрениях, тем более что в последнее время ей явно не везло. Не тратя даром ни секунды, она развязала Хампу и помогла ему влезть на пегую лошаденку, стоявшую возле караульни. Сама она села на серую, и оба направились к воротам, без единого слова миновав теней-убийц.

Они уже въехали в туннель, ведущий прочь из города, когда Цисами позвала:

— Эй, Сальминдэ.

Сали повернулась. Цисами размахнулась и бросила ей кнут. Та поймала его одной рукой, превратила из копья в веревку, повесила на луку седла и слегка склонила голову в знак благодарности.

— Почему ты меня отпускаешь?

— Нипочему. Возможно, хочу увидеться еще разок. — Цисами преувеличенно пожала плечами, покрутила нож в руке и бросила его наземь. — Как ты думаешь, наши пути однажды пересекутся?

Сали отвернулась.

— Мы по-прежнему не ровня.

Но сказала она это не слишком сурово.

— Поехали, младший брат, — сказала Сали Хампе, не обращая внимания на выражение испуга на лице юноши. — Мы возвращаемся домой.

Глава 45. Облачные Столпы

Цзянь сидел на шатком балкончике на краю утеса и смотрел на обширный лес у подножия необыкновенно высоких гор. Вся конструкция скрипела и трещала, не внушая особого доверия. После всего, что он пережил, свалиться в пропасть было бы очень досадно.

Он подумал об этом сразу же, как только прибыл в Облачные Столпы. Большую часть пути Цзянь проделал на осле, в телеге и на лодке. Они проехали вблизи Возана, однако решили не заглядывать в шуланьскую столицу. Через три дня на горизонте показались вершины Облачных Столпов, через два — они достигли подножия гор, а еще через четыре — преодолели пешком чудовищно трудный подъем. К счастью, Тайши достаточно оправилась, чтобы ехать у Пахма на закорках.

Облачные Столпы славились своими опасными вершинами и красивыми густыми лесами. Цзянь разинул рот, когда впервые увидел громоздившиеся друг на друга желтые и фиолетовые скалы, которые уходили под самые небеса. Они вздымались почти вертикально и были покрыты яркой растительностью. Путникам пришлось осторожно идти по узким карнизам, пробираться по болоту, где один неверный шаг мог привести человека в подобную зыбучим пескам трясину, полную пиявок, и преодолевать старые веревочные мосты высоко над землей.

Во всяком случае, прямо сейчас Цзяню не следовало думать о смерти. Ему не следовало думать вообще ни о чем. Он вроде как был занят медитацией. Юноша сидел, скрестив ноги и положив ладони тыльной стороной на колени. Большой палец правой руки касался среднего, а большой палец левой — безымянного. «Тот палец, на котором носят кольцо», — уточнила Тайши. Цзянь от этого чуть не сбился. Кто его знает, на каком пальце носят кольцо. Пахм, который наставлял Цзяня в искусстве медитаций, носил кольца на всех пальцах.

Цзянь шевельнулся, когда порыв холодного ветра пробрался под одежду. Он сделал глубокий вдох и выдохнул через сжатые губы. Это упражнение позволяло черпать силу ци, очищать сознание и сосредоточивать мысли. Вроде. Или сосредоточивать сознание и очищать мысли? Какая, впрочем, разница. Как бы он ни пытался, Цзянь никак не мог войти в нужное состояние. Он постоянно ощущал себя и все, что его окружало. Слабым попыткам обрести спокойствие и просветление мешала дикая скука.

Он все еще боролся с собой, когда сквозь свист ветра до него донесся тихий голос:

— Эй, Гиро, то есть Цзянь.

Сидя с закрытыми глазами, Цзянь спросил:

— Что, Михе?

— Есть минутка?

— Сколько угодно, — Цзянь похлопал по скамье рядом с собой. — Садись.

— Я не самоубийца.

Что ж, она была права. Не открывая глаз, Цзянь повернулся. Он и не сознавал, как боится высоты, пока Тайши впервые не притащила его сюда. Сидеть здесь само по себе было достижением. Цзянь поднялся и подошел к Михе.

— Что случилось?

Михе смотрела на горизонт. Если прищуриться, можно было разглядеть вдалеке крыши Возана.

— Пора.

У Цзяня все сжалось в животе.

— Так скоро?

Девушка указала на ясные небеса.

— Бури закончились. Близнецы улеглись спать на месяц. Если мы отправимся сейчас, то успеем до зимы. Путешествовать по снегу не так-то приятно — даже в первом цикле.

Цзянь прикусил губу, не в силах встретиться с ней взглядом.

— Подожди до весны.

Михе рассмеялась:

— Мне повезло, если мастер Куи не взяла новую ученицу. Если я промедлю еще немного, она решит, что я умерла, и отдаст мою комнату другой.

— А как же Тайши?

Она положила руку на локоть Цзяня и отвела его от края.

— Мастер Линь скоро выздоровеет, если, конечно, не будет в это время совершать подвиги. Я оставила рецепт снадобья на полке. Запомни: два раза в день, и не убирай далеко горшок.

— Я непременно что-нибудь напутаю, — буркнул Цзянь, глядя под ноги. — Поживи здесь, пока она совсем не поправится.

Михе сжала его руку.

— Я должна учиться. — Она заметила слезы у него на глазах и крепко обняла Цзяня. — Послушай, все будет хорошо.

— Ну да… — ворчливо отозвался тот. — Но я буду скучать по вам обоим. У меня больше никого нет.

— Я еду домой, Цзянь, а не за Синее море. Мы скоро увидимся, обещаю.