Воин-разбойник

Мое желание получить второй боевой тур не слишком хорошо сказалось на моем домашнем фронте. С обучением SEAL, шестимесячным пребыванием во Вьетнаме и трехнедельным пребыванием в Бинь Тху, чтобы помочь подготовить новых бойцов SEAL, моим пиар-туром, я отсутствовал почти целый год. И теперь я собирался снова уйти и кто знает, когда я вернусь. Я был чужим для своих детей и своей жены. Но дело в том, что я хотел поехать, я привык получать то, что хотел и к счастью или к несчастью, Кэти подписалась быть женой военного моряка.

Я уверен, что это было для нее тяжело, но она ничем не отличалась от тысяч других флотских жен, живших в пределах ста квадратных миль или около того, которые составляли Вирджиния-Бич и Норфолк. Каждая семья, отправляющая кого-то в заморскую службу, была вынуждена мириться с разлукой и неудобствами.

Кроме того, наши мужские и женские роли в конце шестидесятых были гораздо более четко определены, чем сейчас. В те времена Кэти заботилась о детях, а я о парнях. Я обнаружил, что когда ты в поле, ползешь по рисовой чеке, окруженный людьми, которые хотят тебя убить, ты не тратишь много времени на мысли о доме и очаге. На самом деле, ты вообще не тратишь время на размышления об этих вещах — потому что, если ты не сосредоточишься на убийстве врага, он убьет тебя первым. В то время для меня домашняя жизнь была менее важна, чем работа. Я понимаю, что говорить такие вещи сегодня может показаться бесчувственным, бессердечным и непросвещенным. Хорошо, может быть я был бесчувственным, бессердечным и непросвещенным. Но большинство из нас, SEAL, вели себя именно так. И, по правде говоря, я чувствовал себя ближе к людям, с которыми служил, чем к жене и детям. Мы пережили вместе больше, чем большинство мужей и жен за всю жизнь.

Я попытался взять реванш с тренировками восьмого взвода. Я был полон решимости начать действовать, как только мы попадем во Вьетнам, и я хотел подготовить людей к тому, что их ждет.

Я довел их до предела. Я отвез их в Панаму, чтобы они привыкли работать в тропическом климате, позволив латиноамериканским инструкторам специальных подразделений Армии показать свой номер «Джунгли твой друг». Затем я вызвался со своим взводом добровольцем в качестве «агрессора» во время тренировок «зеленых беретов». Я был рад видеть, как мы выбили дерьмо из Армии. Мы играли с ними в разные головоломные игры: подкрадывались по ночам и привязывали их к гамакам. Украли у них еду и оружие. Вытаскивали из карманов бумажники и писали мерзкие письма их женам и подругам. Несколько офицеров специальных подразделений обвинили нас в нечестной игре.

— Скажите это ВК, когда будете сидеть по ту сторону камбоджийской границы — ответил я. — Просто идите в джунгли со скрещенными пальцами и кричите — «друзья». Они обратят внимание. Они просто обожают играть честно. Каждый ВК, которого я когда-либо убил, носил переплетенный в кожу экземпляр правил маркиза Куинсберри рядом с портретом Хо Ши Мина.

Правила? Я их кучу поломал во время тренировок. Но я больше беспокоился о том, чтобы сделать ситуацию реалистичной для солдат, чем о том, как бы не задеть самолюбие какого-нибудь офицера. Например, несмотря на правила, я делал упор на занятия с боевой стрельбой, которые имитировали ситуации во Вьетнаме, а не безопасные легкие упражнения, которые не готовят вас к тому, что в вас будут стрелять. Когда мы ходили по тропам в Кэмп-Пикетт или Форт-Эй-Пи-Хилл, мы делали это со взведенным и заряженным оружием — так же, как ходили по тропам. во Вьетнаме. Я помнил, как плохо второй взвод стрелял по буксируемым мишеням, поэтому мы неделями тренировались, пока не смогли поразить то, во что целились — днем или ночью. Мы снова и снова отрабатывали технику проникновения и эвакуации, пока не смогли быстро и бесшумно организовать засаду, потому что под огнем я обнаружил, что именно в это время подразделение наиболее уязвимо.

Я учил бойцов восьмого взвода оттачивать свои инстинкты и немедленно реагировать.

— Никогда ничего не предполагай — твердил я. — Даже когда ты чувствуешь себя в полной безопасности.

Я бесконечно проповедовал целостность подразделения. И мы практиковали то, что я проповедовал. Мы ели, пили и веселились всей компанией. Мы разоряли бары в Вирджиния-Бич, а когда заканчивались все желающие, мы начинали крушить друг друга. Это был нетрадиционный способ инициации всех этих четырнадцати человек, которые обучались как воины, но — за несколькими исключениями — еще не побывали в битве. И то, как я их готовил, останется со мной: я будут использовать эти методы снова, когда буду командовать Вторым отрядом SEAL и я буду снова использовать их, чтобы сколотить Шестой отряд SEAL.