Война

Вот оно! Мы рванули обратно. Из каменоломни раздался бешеный треск ружейной пальбы. Пули свистят совсем рядом. Я срываю винтовку и принимаюсь палить по каменоломне.

— Это оттуда, из дома! — кричит Цише.

В верхнем этаже строения на нашу сторону выходят два окна. Все наши выстрелы попадают не в окна, а в стену. По выходит, там в окнах должны быть дырки в стеклах, раз оттуда палят.

— Сюда, за дом! — кричу я и бегу в узкий проход между домом и скалой, к которой пристроен крольчатник. Прибежали и остальные. Стрельба прекращается. Я выглядываю.

— Обормоты мы! Стреляли-то с того берега, а мы, тупицы, повернулись к ним спиной и лупим в стену, где хлопают их попадания!

Все потупились. Теперь я знал, что могу на них положиться. Но что делать дальше? Переправиться через реку мы не можем. И где остальные ребята из взвода?

Дом в каменоломне одной стеной смотрел в нашу сторону. За ним, чуть правее, у дороги стояло другое строение, а еще дальше — фабрика с красной трубой. На дорогу между этими домами вышел солдат и осмотрелся вокруг. Потом вышли еще трое и стали позади него. Загремели выстрелы. Солдаты залегли на дороге. Они вели себя еще глупее нас. Крикнуть им? Но они же не услышат! У меня защемило в груди. Солдаты все лежат. Трещат, хлопают выстрелы.

— Надо туда, к ним! — сказал я.

Сокровище, весь белый, поглядел на меня.

— Как ты это сделаешь? — спросил Цише.

— Кюветом проберусь.

— Кювет слишком мелкий, — сухо сказал Цише.

— Да ведь нужно! — сказал я и все никак не мог решиться.

Вдруг один из лежащих вскочил и побежал по дороге.

— Сюда! — крикнул ему наш вольноопределяющийся.

Тот все бежал, заслонив левой рукой лицо, прикрываясь от выстрелов. Неожиданно из укрытия выбежал Цише.

— Сюда! — заорал он что было мочи и остановился.

Цише! Я хотел вернуть его, но он вдруг как-то странно дернулся и кинулся назад.

Солдат приковылял за ним. Это был Леман.

— Мне угодило в ногу, — сказал он.

— Садись-ка на чурбан, — сказал Цише и стал перед ним на колени. — А что те?

— Лежат там на дороге. Цахе убит. Гандов-Эмиль хотел, чтобы я взял его с собой, но он не мог бежать, а они все время палят из окон фабрики.

— Из фабрики? — Я посмотрел туда. Что — снова ошибка? Вряд ли. Быть может, там неприятель? Исключено! За спиной у них была бы река и без переправы. Стало быть, проклятые бельгийцы! А если еще больше наших спустятся сюда?! Но не могут же они не увидеть убитых на дороге!

— Ренн!

Я вздрогнул от неожиданности.

— Что будем делать? — спросил Ламм.

«Разве я вел себя трусливо?» — подумал я вдруг. И посмотрел на бедро Лемана, на его рану. Может, нам надо было оставаться там и стрелять? А мы драпанули за дом! И вот Ламму пришлось мне напомнить, что идет бой и у меня должны быть обязанности. А что нужно сейчас делать?

— Нужно проникнуть в это здание, — сказал я. — Мы же ничего не знаем о действиях другой части роты. Может, нам удастся посмотреть из окон — узнать, что там, по ту сторону. Цише, у тебя кровь течет из уха! Перевязать тебя?

Он ухмыльнулся, покачал головой:

— Чепуха! — И стал бинтовать Леману бедро. Разорванная штанина болталась.

Сокровище стоял у крольчатника; он просунул сквозь решетку палец, и белый кролик обнюхивал его.

Я вскочил. Шаги! Сверху с откоса сбегает офицер, следом за ним человек тридцать. Что, если они нас увидят, — как мы тут прячемся за домом?

— Нам надо за ними, вперед! — поспешно сказал я. Цише уже закончил перевязку.

— Не оставляйте меня здесь одного! — взмолился Леман.

— У нас сейчас дела поважнее!

Тот взвод уже перед зданием в каменоломне. Мы выбегаем. Леман ковыляет за нами. Хлопают выстрелы! Взвод залег на дороге. Один-другой хотят повернуть назад.

— Туда! — кричу я и показываю на угол дома в каменоломне. Воз с сеном кособоко загораживает вход.

— Они стреляют из дома! — кричит кто-то. Опять бельгийцы! Я вскидываю винтовку и стреляю. Рядом со мной тоже стреляют. Некоторые бегут вслед за мной к зданию в каменоломне. Леман тоже. Я опять спускаю курок. Щелчок! Проклятие! Овечка! В стволе уже ни одного патрона. Кругом трещат выстрелы.

— Возьми меня с собой, друг! — просит кто-то. — Подхвати под мышку!

Я перебрасываю винтовку в левую руку и обхватываю его. Может, больно ему, но что поделаешь! Он тяжелый! Шагнул левой ногой и опять осел. Палят прямо в стену. Между домом и телегой только узкий проход. Что-то резануло по моему кепи. Голова гудит. Я волоку его. Он стонет. Мы уже миновали первое окно. Он начинает выскальзывать у меня из рук. Нога его обмякла. Я вцепляюсь в его мундир. Он сидит на нем плотно. Не за что ухватить. Кто-то мчится за угол мимо нас, без винтовки.

Осталось повернуть за дом! Готово!

Я ставлю винтовку к стене, обхватываю раненого обеими руками и сажаю, прислонив к задней стене дома рядом еще с одним, у которого из носа толстой струей течет кровь.

— Туда! — слышу я чей-то взволнованный возглас и оборачиваюсь.

— Вы что — рехнулись? Сидеть здесь!

Это унтер-офицер из другой части. Я струхнул. Но он смотрел на меня с мольбой.