Война

Примерно через полчаса все мы, сбившись плотно, завернувшись в плащ-палатки, шинели и одеяла, лежали в открытой яме. Над головой — черное небо. То тут, то там загоралась звезда и снова меркла.

Воздух был влажен и словно бы пуст от холода. Хензель лежал рядом со мной, я слышал его дыхание. Он, верно, еще не спал. Неужто он не боится? Он был не такой, как я, как все другие, кого я знал. Да и Ламм тоже, кажется, не испытывал никакого страха! Что они — совсем из другого теста, почему им не ведом страх?

Рамм! — ударил вблизи снаряд.

Выше по склону еще один!

В спину мне впивался какой-то камень. Он причинял мне беспокойство, и к тому же я мерз. Может, если совсем промерзнешь, наступит успокоение и появится равнодушие ко всему? Завтра утром… Если хотя бы знать, как выглядит местность, где нам предстоит идти в атаку!

Брамм!

IV

— Господин лейтенант, ротам приготовиться к бою!

Непроглядная тьма. Все встали, никого не пришлось будить. Молча надели шинели, пристегнули скатка.

— Второй, взвод готов!

— Тебе докладывать! — сказал я Зандеру.

Стоим. Пришел командир батальона.

— Третья рота готова?

— Так точно, господин майор!

— Второй батальон идет в атаку. Мы сзади в боевой готовности… Этот день может оказаться трудным.

Мы сместились несколько вправо на темный крутой склон.

— Окопаться здесь! Нас могут накрыть артиллерийским огнем.

Мы распределились по склону. Там уже были выкопаны окопчики, примерно сантиметров в тридцать глубиной.

— Хензель, давай соединим наши окопы!

Мы отстегнули лопатки и расширили окоп. Перед крутым склоном была небольшая возвышенность, поросшая молодым сосняком. Позади нас — ровное пространство шириной в дорогу. Там переносили вправо пулеметы. А за этой полосой, по-видимому, крутой спуск в низину. Дальше в сумерках ничего нельзя было разглядеть.

Справа несколько залпов из пехотных орудий. Я увидел сквозь деревья посыпавшиеся на землю гроздья сигнальных ракет.

Затарахтели пулеметы!

Треск ружейного огня!

Рамм! Рамм! Рамм! Рамм! — позади нас в низину.

Рамм! Рапп! Рапп! Браммс, крэк, рамм! — дождь искр на земле.

Я бросил лопатку и прыгнул в окоп. Хензель уже сжался в комок слева от меня. Ноги у нас еле умещались в окопе.

Кто-то закричал.

Кто-то пробежал мимо.

Разрывы снарядов сместились выше по холму.

Я приподнял голову.

За деревьями снова рассыпался дождь осветительных ракет.

Брамм! — совсем рядом. От грохота у меня зазвенело в ушах.

Я втянул голову в плечи.

Тут я услышал какой-то странный звук — вроде бы лопнуло что-то, но на обычный разрыв снаряда не похоже.

— Ренн! — позвал Хензель.

— Да, чего тебе?

— Хотел только узнать, как ты.

Мощный разрыв совсем близко.

Я увидел, как на склоне поднялось черно-бурое облако и поплыло в сторону. Прямое попадание!

Мимо бежали люди.

Разрывы снова сместились выше и стали реже.

Кто-то подошел, заглянул в окоп. Это был Ламм.

— Хотел только поглядеть, как вы тут.

В сумерках промелькнула перед глазами его бледная улыбка.

Я поднялся и заглянул в соседний окоп, откуда донесся тогда этот странный звук. Там кто-то скулил под темным одеялом.

— Что с тобой?

Ответа не последовало. И только тут я заметил большую рваную дыру в одеяле.

Я приподнял его и увидел лицо Зандера и какое-то красное месиво… Я не хотел в это вглядываться… он умирал…

Мне надо было позаботиться о взводе.

Вейкерт сидел в своем окопе; вид его был страшен.

— Ты был здесь один?

— Нет, здесь был еще Эльснер.

— Что с ним?

— Ему разворотило череп. Все наружу.

— Он жив еще?

— Не знаю. Он так и пошел. Жуть!

Вейкерт смотрел на меня остановившимся взглядом.

Чуть поодаль кого-то перевязывали. В том отделении все были либо ранены, либо убиты.

Я оглянулся. Снова посыпались гроздья сигнальных ракет.

— В окопы! — крикнул я и бросился к своему окопу. Хензеля там не было.

Навстречу мне бежали люди.

Один держал багровую руку вверх, как факел.

Брамм! Крапп! Раммс! Пахх!

Мимо прошли два офицера. Один из них — наш полковник. Он шел, не сгибаясь. Другой боязливо озирался.

Рамм! Лап! Раммс! Карр!

Атака, похоже, не удалась!

Кругом летели осколки.

Я вжался в окоп.

Куда подевался Хензель?

Все грохотало и грохотало вокруг — то ближе, то дальше.

Серые облака разрывов проплывали над головами.

И все сильнее становился запах пороха.

Что-то ударило меня в левое колено и упало на землю.

Я схватил это и тут же отдернул руку, обжегшись.

Кто-то с криком пробежал мимо. Но не Хензель.

Осколок не причинил мне вреда — меня спасли складки сукна на колене, они смягчили удар. Значит, нужно накрыться одеялом, собрав его складками.

Я накрылся одеялом Хензеля и стал рассматривать попавший в меня осколок. Он был величиной с лезвие кинжала и с рваными краями.

Тут я услышал глухой гул, он нарастал.

Аапп!

Верно, это был тяжелый, неразорвавшийся снаряд.

Ра-ум-пах-пах!

Земля колыхнулась.

Нет, это был очень тяжелый снаряд, который разорвался уже на земле.

Крики сразу со всех сторон.

Ударило по моему одеялу.

Осколок был не больше ластика.

Запах пороха все сильней.

Я взглянул на часы. Уже целый час без передышки вели они огонь. Неужто так будет весь день? А что если… Да, пора бы уж это усвоить раз и навсегда!

Фьюуую!