Война

Ещё четыре маркера спокойно мерцали в модуле класса стандарт — подчинённые Грея, пользуясь отсутствием командира, предавались безделью.

Три маркера горели в кают-компании. Это мы.

А вот последние два десятка точек сформировали неровную кучку посреди своего отсека. Впрочем — враждебных действий они не предпринимали и комп сохранил им лояльную зелёную окраску.

— Чего вы разволновались, Сеймор? Все в своих каютах. Всё тихо. Или вам опять кошмар приснился?

— Они. Отказываются работать! — выпалил он, плюхнулся в кресло и благодарно кивнул Грею, пододвинувшего ему чашку свежего чая.

— Ваши рабочие? — я допил свой и поставил чашку на стол: — У вас же с ними контракт?

— Верно, но они недовольны условиями на корабле!

— Чем именно? Воздух, вода, освещение — всё положенное по штату им предоставляется в полном объёме. — мне не надо было даже обращаться за помощью к компу, так как все выписки по расходу ключевых ресурсов я получал два раза в день. Так, из этих выписок я узнал, что Жанна обожала принимать душ — её модуль стабильно показывал приличный перерасход воды, постоянно провоцируя меня лично провести расследование и начать контролировать этот процесс — хотя бы визуально. Но, как я уже говорил — пока я сдерживался.

— Они не могут молиться.

— Чего? Что им мешает? Работы пока нет — так пусть хоть весь день свои молитвы читают и поклоны бьют — пол железный.

— Они не знают где восток! И — не могут правильно молиться, понимаете? Они на грани бунта! Если не молиться ежедневно по нескольку раз, то ворота в рай не откроются. Понимаете?

Мы с Греем переглянулись. Религиозные фанатики на борту — только этого не хватало.

— Я, пожалуй, своим тревогу сыграю. — Грей начал что-то набирать на своём комме.

— Угу, только стрелковку лёгкую берите. Мне дырок в корпусе не надо.

— Принято, капитан.

Мы одновременно встали и направились к выходу из кают компании.

— Вы будите их убивать? Стрелять? — прошептал, видя наши действия археолог.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. — я вынул из кобуры свой пистолет и, передёрнув затвор, засунул его во внутренний нагрудный карман: — А ты, Сеймор, чего сидишь? Пошли. В конце концов — это ты их нанимал.

Он кивнул и крайне неохотно занял место в хвосте нашей короткой колонны.

Около двери ведущий в отсек с рабочими нас уже ждали бойцы Серого Кулака. Увидев нас, они встрепенулись и взяли оружие на изготовку, ожидая команды старшины.

— Отряд! Ставлю задачу. Первое — обеспечить безопасность нанимателя и капитана при проведении переговоров с мятежниками. Второе — при проявлении агрессии — подавить мятеж. Патронов не экономить, но учитывать, что там рабочие. Перебьёте слишком много, будите сами лопатами махать. — он оглядел своих орлов и продолжил: — Всё. Готовность ноль.

— Ты всё? — поинтересовался я у Грея, и дождавшись подтверждающего кивка, подошёл к двери.

А из-за неё, несмотря на достойную звукоизоляцию, раздавался нестройный гул раздражённой толпы. Я ткнул клавишу открытия и, дождавшись, когда створка полностью втянулась в проём, зашёл.

Внутри меня встретила гробовая тишина, щедро сдобренная недобрыми взглядами двух десятков крепких, смуглых мужиков. И запах. Запах злости и отчаяния. О, да! Подобный кислый и вызывающий ломоту зубов запах был мне знаком. Нанюхался, пока сидел в пересылке, ожидая отправки на Рай.

— Так, Уважаемые. — я заложил руки за спину, как бы случайно продемонстрировав пустую кобуру, и сделал пару шагов вперёд, отчего толпа слегка подалась назад и теперь люди окружали меня с трёх сторон.

— Чего бузим?

Толпа взорвалась недовольными криками, отчего я, поморщившись, поспешно поднял руки, призывая их замолчать. Не помогло — орево продолжалось и, судя по тому, что я не мог понять ни слова — орали они не на всеобщем.

— А ну тихо! — рявкнул я и Клён, следивший за происходящим из рубки, врубил корабельную сирену. Помогло — заткнулись.

— Тихо. — прикрикнул я недовольно: — Кто старший? Пусть он говорит.

Из толпы выдвинулся неотличимый от остальных мужчина, для меня они все были на одно лицо, да, собственно, как и мы для них.

— Ты знаешь, кто я? — начал я с простого вопроса.

— Да, капитана-джан. Ты капитана этого корабля, капитана-джан.

Фух. Уже что-то: — Чего шумите?

— Капитана-джан. — он откашлялся, обернулся к своим товарищам и, ощутив их моральную поддержку продолжил: — Капитана-джан, мы тихие люди. Мы молимся четыре раза в день и один раз ночью, — он принялся загибать пальцы, а его соотечественники дружно закивали, подтверждая правоту этих слов.

— У нас с собой священные часы, и мы знаем время молитв, но Капитана-джан, тут нет востока! Мы молимся священные пять раз, — для наглядности он потряс в воздухе растопыренной пятернёй, но лица наши должны быть обращены на восток, туда, откуда придет Спаситель.

— И что?

— Тут нет востока! — он обвёл рукой пространство отсека. — Мы не знаем куда обратить свои лица, Капитана-джан!

Толпа за его спиной возмущённо загудела.

Мде…ситуёвина.