Война. 1941—1945

Кто же теперь гуманисты? Люди, которые пытаются спасти палачей, или наши солдаты с их высоким обетом: «Смерть фашистам»? Я знаю, что наши танкисты, которые давят на Украине детоубийц, наши снайперы, которые считают число убитых немцев, как некогда считали число добрых дел, наши пехотинцы, в неудержимом гневе идущие на запад, защищают не только нашу землю, но самые высокие ценности человечества. Их благословляют все матери мира. И все мыслители, все художники, все творцы видят в них защитников подлинного гуманизма. А если сейчас женщина смотрит на новорожденного, если девушка в счастье первой любви повторяет имя возлюбленного, если прорастает зерно, из которого через сто лет вырастет ветвистое дерево, если на школьной скамье сидит новый Шекспир и новый Толстой, то это только потому, что Красная Армия побеждает смерть, топчет фашизм, убивает немецких человеконенавистников. Кровь на штыке бойца — это заря счастья, это спасение человека.

18 марта 1944 г.

Мартовские иды

Середина месяца в римском календаре называлась идами. «Ты погибнешь в марте», — предсказали Юлию Цезарю. Пришел март, и Юлий Цезарь говорил: «Я жив». Ему отвечали: «Иды еще впереди». Он погиб, когда пришли мартовские иды. С тех пор деспоты неизменно страшились этих слов: «мартовские иды».

До недавнего времени Гитлер думал, что март — хороший месяц. Разве не в марте он без единого выстрела захватил и Вену и Прагу. Теперь суеверный фюрер должен трепетать: он увидел, что такое мартовские иды.

Красная Армия, как разгневанный океан, сметает все преграды. Еще вчера Берлин уверял: «Буг — это плотина, о которую разбиваются все атаки русских». Буг позади. Красная Армия вышла к Днестру. Дивизии Манштейна мечутся по размытым весною южным степям. Они теперь узнали, что такое Справедливость.

Они были на Волге. Теперь мы на Днестре. Таков пройденный путь. Кто же после этого усомнится, что мы будем на Пруте, на Висле, на Одере и на Шпрее?

Немецкая сводка гласит: «Немецкие войска сохраняют в своих руках инициативу». Они бегут. Они теряют и города, и танки, и шлемы, и штаны. А Гитлер еще пробует охорашиваться. Да, они сохраняют в своих руках инициативу — инициативу бегства.

Красная Армия на Днестре — это страница истории. Для фрицев Манштейна уже наступили мартовские иды. Они скоро наступят и для всей Германии. Не в марте — мы не педанты, но они наступят, мартовские иды, дни расплаты.

Он еще недавно говорил, этот бесноватый: «Мое солнце высоко». Теперь он видит кровавый закат: наперекор привычкам, солнце Гитлера заходит на Востоке.

19 марта 1944 г.

К ним!

Двести пятьдесят дней Красная Армия наступает без передышки. Я знаю полки, которые прошли от Мценска до Кременца, от окрестностей Курска до Карпат, от Белгорода до Молдавии. Двести пятьдесят дней в жизни человека небольшой срок — трудно построить большой дом или написать большую книгу. Но в двести пятьдесят дней Красная Армия изменила облик мира: в июле 1943 года враг стоял неподалеку от Москвы, на тургеневской земле, в марте 1944 года Красная Армия подошла к Румынии и Польше.

Двести пятьдесят дней… Один не походил на другой. Менялись картины войны. Были березы, потом липы, потом тополя, потом чинары. Бойцы переходили за рекой реку: Десна, Снов, широчайший Днепр, Припять, Буг, быстрый и коварный Днестр, Серет… Давно ли мир говорил о Волге? Теперь мир смотрит на Дунай. Были по пути большие города и болота, леса и холмы, осенние дожди и весенние, метели, заносы, оттепели. Нелегко было идти вперед. Но где теперь орловские поля? Война дошла до Карпат.

Гитлер наставлял своих генералов, осыпал их орденами, обливал их помоями, грозил, упрашивал, требовал: «Остановитесь!» Немцы сгоняли сотни тысяч советских женщин, заставляли их рыть рвы, воздвигать насыпи. Рабочие Тодта строили укрепления. Немецкие газеты писали про «Восточный вал»; одна из них прошлой осенью говорила: «Этот вал крепко стоит на месте — у него солидные ноги…» Но «Восточный вал» несся на запад, вместе с немецкими генералами, с фрицами и сверхфрицами. У «вала» оказались резвые ноги. Он был на Десне, и на Днепре, и на Буге, и на Днестре. Вряд ли он замешкается на Пруте. Ведь «вал» — это не только доты и дзоты, это и душа фрица, а она теперь переехала в пятки.

Менялись немецкие генералы: Гитлер рассчитывал фельдмаршалов, как загулявшую прислугу. Новые генералы не могли сесть на место прежних — это место кочевало, и преемники продолжали поспешный бег своих предшественников.

Шли с запада немецкие дивизии: из Франции, из Дании, из Голландии, из Норвегии. День и ночь шли маршевые батальоны из Германии. Доходя до переднего края, они разворачивались, они не могли остановить Красной Армии. «Идет пополнение», — подбадривали немцев военные обозреватели. «Идет пополнение», — говорили фельдмаршалы оберстам, гауптманам, обер-лейтенантам и фельдфебелям. «Идет пополнение», — скрипели немецкие мертвецы у Днепра, у Буга, у Днестра, и тысячи немцев исправно перемещались в могилы.