Война 2020. Первая космическая

– Нет-нет, все в порядке. Ну, не совсем в порядке, – поправился итальянец как-то очень торопливо, глазки забегали уже явно. – Но Италия не участвует в конфликте! И Европа тоже… Почти… Я просто спросил.

– Ну, тогда я просто отвечу. Будет приказ по всей форме – будем думать. А так – что попусту языком трепать. Работать надо. Ладно, давай доедать и закругляться. Завтра выхода не предвидится, Настя занята – «Альтаир» встречает. Но машинки по полю погонять придется. Вот-вот реактор сажать. А сегодня – график прописывать, маршруты намечать и прочая бюрократия. Дел полно.

Пьетро часто закивал и заработал вилкой. То ли ему тоже дали указание тему драки не поднимать, то ли вообще там, на Земле, тему замяли. Обошлось без предъяв – уже хорошо. Выносить еще одну «семейную сцену» Третьякову хотелось бы меньше всего. Уж лучше опять трюм пылесосить.

18:00 мск

Москва

Район метро «Щелковская»

Ее манеру вождения мало кто выносил. Нет, понятно, что когда-нибудь она доездится, и хорошо, если одна. Это судьбец такой – разгон, опьяняющая скорость, не оглядываться назад, нас не догонят! А потом – бац – и авария. Два раза на дороге, к счастью, без серьезных последствий, два раза – в жизни. С оными. Хотя… Хотя – тоже ерунда. Главное, пока есть скорость, есть, наконец, простор, есть мужчина рядом. Да, завтра он будет – «был». Но сегодня он – есть. И что вот сейчас, вот уже скоро буде-е-ет…

Сидит, не психует. Летчик. Только глаза, как лазерный дальномер, туда-сюда. Но молчит. Улыбается. Подопустил стекло, ветер дерет короткие волосы.

Пролетели по Третьему, свернули на Русаковскую. Ванесса Мэй – ох, какая древность, но именно то, что надо, – смолкла. Как раз к светофору. Алла пару раз рыкнула движком, заглушая новости, но Виктор чуть приподнял руку.

«… на Багратионовском направлении. Артиллерия Калининградского фронта ведет контрбатарейную борьбу. По сообщению пресс-службы Министерства обороны, за последние шесть часов силами противовоздушной обороны Калининградского Особого Района сбито четыре беспилотных летательных аппарата польских ВВС. В пресс-службе отмечают, что на одном из сбитых ударных беспилотников польские опознавательные знаки нанесены непосредственно поверх опознавательных знаков ВВС США. Противоречивые сведения продолжают поступать…» – она не дослушала.

– Тебя туда?

– Не знаю. Куда пошлют, – врет и не краснеет. Он уже был там, а то, что его тело сидело пока рядом с ней, было просто временным недоразумением.

– Военные. – Сарказм вышел неубедительным. Уже на Щелчке они догнали колонну камуфлированных «газонов». За некоторыми подпрыгивали на крышках дорожных люков полевые кухни. Тоже на Чкаловский, куда еще. Белые трафареты с парашютами и крыльями на дверцах. Солдаты – не в понтовых беретах, а в легких десантных шлемах – что-то немузыкально орали. Какой уж тут сарказм…

– Ну что – еще не поздно отказаться. – Виктор вернулся из калининградского неба, глянул на нее хитро и весело. Знал ведь, что она не откажется. «Гусар, чистый гусар», – подумала она. «А в это время Бонапарт, а в это время Бонапарт–переходил границу».

Колонна встала перед перекрестком по сигналу похожего на гайца вояки – с полосатой палкой, в белой каске и в жилете с белыми полосами, – по Девятой Парковой из центра шли бэтээры. Алла пристроилась прямо за последней машиной десантников. Ребята с рязанскими физиономиями пялились на них. Обходить колонну – себе дороже, тем более что вот-вот поворачивать направо. А всех остальных она уже и так обогнала. «И в воздух чепчики бросали»– девчонка из табачного киоска выскочила, даже не прикрыв за собой дверь, и закинула под один из тентов блок сигарет. За свои купила? Ответом был восторженный рев, пробившийся даже в салон «фордика». Девчонка засмущалась и юркнула обратно в киоск.

Колонна тронулась, они за ней. Через квартал Алла свернула на небольшую улочку, юркнула во двор, немного попетляла по непривычно пустым дорожкам. Вышли, машина пискнула сигналкой. Как хорошо в пустом городе. Уж места для парковки – вагон. И подъезд в десяти шагах.

– Между прочим, Гайка обещала, что ты будешь носить меня на руках.

– Легко!

– Ай! Уй! Пусти! Осторожнее! Код семь-восемь-ключ-один… Ой! Здрассьте, Антонина Степановна! Дверь! Осторожно, ступеньки!!! А-а-а! Отпусти, варвар! Нам десятый.

– Поехали! Пять секунд – полет нормальный! Пятнадцать секунд! Есть выход на орбиту!

– Головой не тресни, двери в лифте узкие! Уууу! Налево! Ну, пусти же! Дай хоть ключи достану!!! Маньяк. Шрек в мундире. Уф. Вроде ничего не порвал.

– А надо было?

– Говорю же – маньяк. Проходи. – Она щелкнула задвижкой. Шторы так и были задернуты с прошлого вечера. – Кстати, о Шреке. Военные – они же тоже как лук?

– В смысле – много-много слоев тонкой душевной организации?