Война

— Поверь, — сказал Натенек, — солнце обжигает открытую кожу, особенно белую, как у тебя, а еще песок. Тебе нужно это для защиты.

Рема с неохотой забрала плащ, укутала им плечи. Ткань была на ее шее, и она потянула за нее, думая, что это капюшон, но материал был слишком длинным.

— Это для лица, — сказал Натенек, надевая свой плащ. — Если поднимется песчаная буря, укутай голову тканью, чтобы защитить уши, нос и глаза.

Песчаная буря? Она боялась, думала, как сбежать, но ее интриговал шанс побывать на чужой земле.

— Скрой кепкой волосы.

Пока Рема поправляла кепку, Натенек закрыл и запер сундук. Он поднял его на плечо.

— Идем.

Рема вышла за ним на палубу, где кипела активность. Паруса опускали, мужчины бегали и кричали приказы, которые она не понимала.

— Жди здесь, — Натенек оставил ее у двери, где она никому не мешала. Он поспешил к мужчине в длинном коричневом плаще, его голову скрывал большой капюшон. Может, это был Трелл, и Рема хотелось узнать, что убийца собирался сделать с ним.

Натенек опустил сундук и отдал мужчине мешочек и бумаги. Мужчина кивнул, на миг взглянув на нее. Натенек вернулся к ней, повел к носу корабля, прочь от загадочного мужчины.

— Что с ним будет? — спросила она, решив, что это был Трелл.

— Не твое дело, — резко сказал он, и Рема вздрогнула.

Они остановились у перил правого борта. Несколько причалов выпирали из пристани, всюду были корабли разных размеров. За портом была высокая стена, что шла вдоль пляжа, сколько было видно. Большой проем выделялся в стене, и все шли в этот проход.

За стеной были ряды строений, и Реме не было видно пространства между зданиями. Вдали виднелись голые холмы.

Солнце жарило, воздух был тяжелым. Рема пошатнулась, голова кружилась. Натенек схватил ее за руку.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — рявкнула Рема, отпрянув от него. — Просто переживаю из-за своей смерти.

Корабль причалил. Матросы бросили большой якорь за борт в воду. Натенек увел ее от перил.

— Знаю, ты хочешь увидеть больше, — сказал он, — но меня не должны узнать, — он укутал лицо тканью, оставив только голубые глаза, скрыв личность. — Когда спустимся, опусти голову и ни с кем не говори. Ясно?

Рема кивнула.

— А где замок императора? — она хотела знать, чтобы не выбрать ту сторону при побеге.

— Придется пройти пару миль по городу. Он в дальней части.

У Ремы будет много времени на побег. Ее пугала мысль, что она будет одна в чужой стране, еще и враждебной. Но она могла выжить одна.

— Идем, — Натенек сжал локоть Ремы и повел ее к выходу.

Несколько матросов носили ящики по трапу, ставили их стопкой на пристани.

— Возьми один, — приказал Натенек. — Поставь на голову. Постарайся не упасть, пока будешь спускаться.

Сейчас сбежать не выйдет. Ей нужно было выждать момент, когда она сможет слиться с толпой вокруг и пропасть среди людей.

Рема не знала, что было в ящиках. Еда? Вещи? Как бы там ни было, король Барджон не имел права продавать еду, когда королевство страдало от голода. Она схватила ящик и подняла его. К счастью, он не был тяжелым, и она легко спустилась с корабля.

Опустив ящик на другой, она закашлялась от едкого запаха. Воняло мертвым гниющим зверем. Рема подняла ткань на лицо, чтобы закрыться от запаха. Десятки людей, что разгружали торговый корабль, не переживали из-за вони. Она не успела затеряться в хаосе, Натенек сжал ее руку и потянул к входу в стене.

— Опусти голову, — приказал он, крепко держа ее за руку. Они сошли с досок пристани на землю. Рема покачивалась, но Натенек удерживал ее. — Иди быстро и решительно. Ни за что не отходи от меня, — Рема невольно рассмеялась. — Это смешно? — Натенек склонился к ее лицу.

— Вы будто пытаетесь защитить меня.

— Так и есть.

— Но вы же ведете меня на казнь! Нет уж. Я использую любой шанс, который будет.

Натенек покачал головой.

— Смерть от казни — милосердие, по сравнению с тем, что будет, если тебя схватит армия.

— После двух недель со мной, — сказала Рема, — вы должны были понять меня лучше, — она не позволит, чтобы ее убили как животное. Она даст отпор и убежит.

Натенек застыл. Люди обходили их, будто их там и не было. Все скрывали тела плащами, видно было только лица. Никто не смотрел в глаза Ремы. Казалось, все чего-то боялись.

— Армия беспощадна, — прошептал на ухо Натенек. — Они сломают тебя, сделают послушной. Да, я знаю, что ты умеешь выживать. Но ты не будешь собой. Я не могу такое допустить.

Он потянул ее, глядя на Рему. Он вскинул брови, ожидая ее ответ. Она молчала. Какое ему до нее дело? Он вел ее на смерть, так к чему милосердие? В этом не было смысла.

Натенек кивнул на вход в стене.

— Идем, — он отпустил ее и отошел на шаг. Если она победит, он поймает ее? Она могла затеряться в толпе? Ее нога подвинулась, она уже была дальше, чем он мог дотянуться рукой. — Если побежишь, — сказал он, — в тебя выстрелят, — он указал на стену с лучниками наготове.