Война

Обычные люди, не кудесники, от них не отставали, посылая в сторону русских ракеты, снаряды крупнокалиберных орудий и пули. Гремело так, что уши закладывало. Земля, асфальт, все превратилось в месиво, перемешавшись. В воздухе стоял едкий дым горелой резины. В таких ужасающих условиях приходилось отступать, благо женщин и детей вывезли заранее.

Ответная стрельба наших солдат, результата почти не приносила. Свои части турки прикрывали надежно, а вот стрельба басурман, часто косила парней. Наши кудесники не справлялись и с тем и с другим. И с остановкой всей этой магической дряни и со щитами против огнестрельного оружия. Мы несли потери, со скрипом зубов смотрел на это один из генералов седьмой армии южно-турецкого фронта.

Стоило последним солдатам подняться на борт дирижабля, как он тотчас взлетел, отправляясь в сторону Пятигорска.

— Ничего, — пробормотал генерал Власов, сжав зубы. — Дайте только время, твари.

Он знал, что не все русские кудесники пятого ранга прибыли в воиска и как раз сейчас император Российской Империи принуждает их отправиться на войну.

За века противостояния с другими странами Российская Империя научилась многому и хоть боярские и княжеские рода в последнее время захирели, это не значит, что их главы и наследники ослабли. Их Дары. Да, да. С большой буквы дары, хоть сейчас это и называют мутацией... Так вот, дары этих родов, что просыпаются в некоторых членах их семейств — до сих пор несут смерть всем вокруг. Бобровы, Черниговы, Голицыны, Смирновы, Пожарские и многие другие семьи. Стоит носителям этих фамилий прибыть в части, как война круто изменится.

— Суки, — со злостью наблюдал за оставленными позади турками генерал, отчетливо понимая, что всех они спасти, не смогли. Кто-то, да и остался, отстал или лежит раненым в перепаханном городе Кисловодске и участь их незавидна.

***

Наступила темнота, а тем временем в полку выясняли отношения каторжники, старясь не привлекать к себе внимание сержантов или офицеров.

— Я тебя предупредил, гнида, — прижал к дереву рыжего парня с бегающими глазками каторжник, угрожая тому ножом у шеи. — За Родину я порву! — Зло шипел он рыжему в лицо. — Плевать на Императора. Плевать мне на князей и бояр. Турки умоются кровью, а ты собака, трусливая, ещё раз попробуешь сбежать, бросив автомат, или начнешь подзуживать других к сдаче, и я тебя закопаю! Усёк? — Тряхнул каторжник молодого солдата за грудки. — Усёк, я спрашиваю?!

— Да-да, — не попадал у того зуб на зуб и он мелко закивал.

По его шее потекла кровь, чутка, надрезал ему кожу нож у горла.

— Эй! Что там у вас? — Заметил-таки их капрал. — Эй!

— Просто болтаем, капрал. Ничего такого, — разошлись мужики, отпустив рыжего.

— Смотри у меня, Сенька, — погрозил кулаком в прошлом известному вору в законе, Сеньке Шалому, капрал.

Рядом появился этот хрен из ГУГБ, полковник Зубров, вынюхивая, и все постарались поскорее разойтись.

Время пришло. Все знали, что делать и вышли на позицию. Придется зачищать село, ворвавшись сразу во все дома разом. Пришлось высадить почти всех солдат с дирижабля, распределяя роли и назначая командиров.

— Вперёд, — прозвучало в рации и со всех сторон, из леса, появились наши солдаты, быстро приближаясь к «своим» домам.

Я стоял в сторонке, вместе с Михаилом и несколькими бойцами, наблюдая за операцией со стороны. Жук координировал наших, а я здесь для того чтобы в случае чего, помочь в борьбе с вражескими кудесниками, если они здесь есть. Но на первый взгляд пронесло.

Турки не ожидали такого напора, да и не были готовы. На часах четыре часа утра. Ночь.

— Бам. Бам, — прозвучала пара взрывов.

— Тр-тр-тр, — трещали автоматы по всему селу, но это нормально. Не стоило ожидать, что мы справимся без единого выстрела.

— Пэс этмек. Эллай юкури! — Кричали рядовые на жутком турецком наречии, предлагая басурманам сдаться и поднять руки вверх.

Спасибо шпику. Научил.

— Олю копек! — Кричали турки в ответ.

Что они там тявкают непонятно, так как турецкий язык знает лишь наш шпик, который где-то затерялся, оглянулся я по сторонам, но его не увидел. В лесу наверно отсиживается.

Стрельба продолжалась где-то пятнадцать минут. А потом наступила оглушительная, неестественная тишина. Зачистка была закончена.

Из домов начали вытаскивали живых и мертвых. Местных освобождали. Жук принимал доклады от командиров. Я стоял рядом и слушал. Хоть я и командир полка, опыта войны у меня ноль. Пока, я что-то представлял из себя только как кудесник. Как командир, мне ещё учиться и учиться. И учиться придется прямо в бою.

— Спасибо, спасибо! — Обнимали солдат спасенные селяне, вытащенные из подвалов, где турки запирали их на ночь. — Родненькие, — плакали, не стесняясь, старики, вытирая слезы платками.

Свет луны пропал, и я поднял взгляд. Дирижабль уже спускался на землю. Пора убираться отсюда.

***

— Тебе есть что сказать?