Война

— Прекрати нести эту чушь, — не дослушал я его, перебив. — Сам знаешь, любой может стать кудесником, если приложит старания.

— Так-то оно так, да не так. Детям волшебство, чудеса, конечно интересны, но заставить их упражняться день и ночь. Годами. С мутными перспективами в будущем. Это практически невозможно. А без этого кудесником не стать. Подростки тоже о таком не думают. Взрослым же не до того. У нас другие проблемы. Семью надо кормить, а не мечтать о чудесах. Вот и выходит, что кудесников мало и все они входят в княжеские или боярские рода. Да и будем честными, вот чего достигнет обычный человек, если уж начнет заниматься, выдержит, пересилит, и возьмет нулевую степень? Сила, выносливость, это все хорошо, но что дальше? Он не сможет подняться выше. Не сможет пойти дальше. Только его дети, хотя скорее дети его детей уже смогут прорваться и стать полноценными кудесниками. Так?

— Ключи...

— Ай! — Скривился Жук, безнадежно махнув рукой. — Кабала это. Будешь вечно работать на Императора без права на своё слово.

— В какой-то мере ты прав... Но я все равно считаю что это того стоит. Сила, выносливость, великолепное зрение, здоровье. Нельзя от такого отказываться, даже если дальнейший путь закрыт. Не ты, так твои дети станут кем-то большим. Разве это плохо?

— Ну, мне уже поздно. Вон. Парни прислушиваются. Может, и начнут заниматься и лет через десять станут могучими кудесниками, — усмехнулся Жук.

Парочка солдат, что сидела напротив нас, промолчала. Желания начать заниматься самоистязаниями они не выказали.

Так прошел весь день. Жара, разъезды по линии болота, с краю которого мы уже вторую неделю копаем окопы, создаем тайные отнороки, оборудуем огневые точки. Если враг все же решит перебраться здесь и зайти в спину армии, что ж. Мы его ждём.

— Устала? — Подошел я к Алисе, обняв сзади за талию, зарывшись лицом в её волосы, приятно пахли они свежескошенной травой и земляникой.

Она стояла рядом с заболоченной тиной водой, вслушиваясь в кваканье лягушек, и задрав голову к небу, любовалась звездами на небосводе.

— Много работы, — привычно положила она голову мне на плечо. — У нас хоть раненых и нет, но в других частях они есть. Вот нам и направляют калечных, зная, что наш госпиталь на дирижабле пустует.

— Я могу помочь, — предложил я. — Зря что-ли ты меня натаскивала на формы врачевания?

— Не надо, — благодарно чмокнула она меня в щеку. — Мы справляемся.

— Хорошо. Ты только скажи если что.

— Угу, — потерлась она щекой о мою щеку, прежде чем сказать, — от Юлианы пришло письмо.

— Все ещё дуется на нас? — Улыбнулся я.

— Да. А ещё обещает устроить нам бойкот, как только мы вернёмся. И она и шарик.

— Ой, боюсь, боюсь, — куснул я за ушко Алису и она фыркнула.

— Пойдем к себе. Поздно уже. Напишем ответ Юлиане и спать.

— Идём.

Глава 4

Младший капрал Конард Парсон считал себя хорошим человеком. Да. Считал... Теперь же. После последних недель проведенных в составе армии, что пришла на чужую для них землю, он начал сомневаться в этом.

Турки, поморщился он, когда мимо него прошли загорелые и худые как рядовой Янг, черноволосые солдаты верного «союзника», что вечно улыбались им, англичанам, при этом бормоча что-то успокаивающее на своём тарабарском языке.

— Не нравится нам все это, — угрюмо заметили ребята в его десятке.

Уже нельзя было назвать их зелеными поганцами. Война в короткие сроки выбила всю дурь. Кровь и песок на губах навечно въелись в их кожу.

Грязь уже не отмыть. Виновны.

— Лорд Маркус отдал приказ, — жестко сказал Парсон, прекращая попахивающие предательством разговоры в десятке. — Нас переправили на этот фронт для помощи союзникам, понесшим потери в живой силе, а значит, заткнулись все! — Замолчал он на несколько секунд, обводя всех своих взглядом. — И вот что ещё... Не лезьте вперед, — уже тише сказал он. — Умирать за турок я не собираюсь и вам не советую.

Они стояли где-то под городом Пятигорск, так кажется, он называется. Рядом было большое болото, через которое им и надлежало перебраться. Перебраться и ударить в спину русским войскам. Разведка доложила, что с той стороны болота все спокойно и сильного сопротивления ждать не стоит.

— Вперёд! — Отдал приказ лейтенант Дуглас, погнав их в болото.

Конард, до последнего надеявшийся, что их не погонят в это дрянное место, покрепче ухватился за шест, и ступил на зыбкую почву. Тысячи солдат сделали то же самое, разнеслись по воздуху чавкающие звуки и ругательства на разных языках, сразу же увязли некоторые в тине, и их пришлось вытаскивать баграми.

Вода в болоте пахла отвратно, сделал новый шаг Парсон, и ушел по колено в воду. Армейские ботинки тотчас наполнились жижей. Штаны намокли и так немаленький вес порядком увеличился. Автомат, заплечный мешок, все это тянуло его к земле словно гиря, а теперь и это.

Сколько они так смогут протянуть? Час? Два? Что-то Парсон начал сомневаться, что они смогут пересечь болото за дневной марш.

— Дерьмо! — Ругались сзади, и он не стал одергивать злых на весь свет солдат. И, правда, дерьмо.