Война

Очевидно, здесь были бои, как и в Иерусалиме. Может, они вспыхнули на религиозной почве, как в моей стране, а, может быть, причиной стало что-то другое. Отчаявшиеся люди часто теряют голову от ярости. А после Прибытия Всадников многие из нас были в отчаянии. Гнев и отчаяние – вот и все, что нужно для начала войны.

Войдя в город, я почти сразу понимаю две вещи: во-первых, Эль-Мансура огромна – намного крупнее большинства городов, в которые мы вторгались до сих пор. А во-вторых, несмотря на размеры, город, кажется, уже оставлен жителями. Окна выбиты, здания полуразрушены, улицы завалены мусором. Однако газовые фонари горят, а ведь кто-то же должен был их зажечь, и значит, несмотря на всю разруху, здесь все еще живут люди.

Оглядываюсь по сторонам. Меньше, чем через двенадцать часов на этот город обрушится многотысячная армия, сжигая, убивая и разоряя все, что окажется в поле зрения. Даже сейчас, в плену страсти и при всей доброте Войны, я не могу забыть об этом и о том, что делает наши отношения такими мучительными.

Египетские солдаты появляются неожиданно, из темноты, как и в Порт-Саиде. И так же, как в Порт-Саиде, их оружие обнажено. Есть даже лучник, направляющий стрелу мне в грудь.

– Кто такая? Цель приезда? – резко спрашивает один из них.

На секунду мне становится интересно – неужели отряд встречает и допрашивает каждого незнакомца, который въезжает в город так поздно ночью. Но это неважно…

– Лагерь Войны меньше, чем в двадцати километрах от вашего города, – говорю я. – Через несколько часов он и его пятитысячная армия ворвутся сюда и все уничтожат.

Солдаты не опускают оружие.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает один из них.

– Я его… – Жена. Вовремя прикусываю язык, чтобы не ляпнуть вслух это проклятое слово. – Я – его солдат.

Слышу скрип дерева, это лучник натягивает тетиву. Одно движение его пальцев, и в мою грудь вонзится стрела.

– Почему мы должны тебе верить? – спрашивает лучник.

– У вас нет на это причин, – признаю я, – но я умоляю вас рискнуть и эвакуировать из города всех, кого сможете.

Если здесь до сих пор столько же жителей, сколько было до Апокалипсиса, всем не убежать. Но некоторые смогут, и это единственное, что имеет значение.

– Если не хочешь неприятностей, – говорит один из солдат, – убирайся, откуда пришла.

Почему мне никто никогда не верит?

– Послушайте, – говорю я. – Слухи о том, что происходит на востоке – это все правда. Война уже захватил Новую Палестину. Теперь он едет сюда. Я видела, как это было в нескольких городах. В том числе, в моем.

В темноте трудно сказать наверняка, но, по-моему, египтяне смотрят на меня скептически.

– Никто из ваших посыльных в последнее время не пропадал без вести? – спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал сердито. – А у ваших голубятников не было проблем с доставкой посланий в некоторые города на востоке?

Вижу, как двое из них переглядываются.

– Как насчет неба? Не замечали в последнее время пелену? Не видели пепел, плывущий по ветру?

Мужчины снова переглядываются.

– Всадник сжигает города и убивает всех, кто оказывается на пути его армии. Ваши посланники мертвы, а все города к северу и востоку сожжены. Порт-Саида больше нет. А также Эль-Ариша и большей части – если не всей – Новой Палестины.

Солдаты стоят, уставившись друг на друга, затем начинают тихо переговариваться. Лучник все еще держит лук на изготовке, но даже он прислушивается к разговору. В конце концов они приходят к какому-то решению.

– А если мы тебе поверим? – говорит один, хотя и неохотно. – Что тогда?

Я не сразу понимаю вопрос. Кажется, я и не надеялась, что египтяне передумают. Они казались такими недоверчивыми.

– Времени мало, – говорю я солдатам. – У людей Войны подъем через час, а может и меньше, после этого они начнут выдвигаться. Если здесь есть люди, которые хотят спастись, уходить надо немедленно.

– Если ты нас обманула, – говорит лучник, все еще держа в руках лук со стрелой, – ты за это поплатишься.

– Я говорю правду.

К сожалению…

Пятнадцать минут спустя я скачу во весь опор по улицам Эль-Мансуры.

– Просыпайтесь! – кричу я на скаку. – Срочная эвакуация! Война идет!

Я делаю круг по городу, снова и снова выкрикивая предупреждение, пока не садится голос. Эта идея у меня возникла, когда мы сидели с Зарой и другими женщинами. Возможно, мне не по силам противостоять армии Войны, но я могу предупреждать города, на которые Всадник собирается напасть. И начинаю с этого.

Эль-Мансура просыпается медленно. В домах зажигают лампы, я вижу, как люди ходят по комнатам или с любопытством выглядывают наружу. В конце концов, на улицах появляются семьи, многие с вещами.

Я ненадолго останавливаюсь, пытаюсь понять, что происходит. Мне удалось их предупредить. Я действительно это сделала. Коснувшись своего браслета, глажу большим пальцем «Руку Мириам». На миг меня переполняет гордость. Я реально помогла этим людям. У них появился шанс спастись, а все потому, что я решилась сбежать и предупредить их.

Среди хаоса слышу топот копыт и вижу приближающегося всадника.