Война

— Короче, они забирают бабки в один и тот же день, 10-го числа каждого месяца, и везут на офис. Бывает, что ещё заезжают в пару мест, тоже бабки забирают, но нерегулярно… А 10 числа стабильно в районе обеда они на улице Июльской, — спустя пару месяцев после Лёхиного освобождения я предложил ему делюгу. Он ответил, что никто и никогда не сможет убедить его снова заняться криминалом. Ещё через месяц он сказал, что справедливый возврат долгов не противоречит законам кармы и можно попробовать, но для эффективной работы нужна команда. Команду лучше формировать, тренируя молодёжь в рукопашке. Среди них можно выявить способных. Поработав пол года на различных временных работах, Лёха был не против кражи несправедливо нажитого добра…

В ситуации с чёрным налом по классике не отработать. Только разбой. Лёха не доверяет мне. Говорит, что нужен опытный боец: всё-таки у инкассаторов оружие. По своим связям находит опытного человека, своего старого знакомого. Тайский боксёр, опыт налётов, людей, бывало, резал — то, что надо. Я обрадовался, что теперь-то уж точно всё пройдёт нормально…

Когда вышли инкассаторы, Лёха натянул маску и начал движение. Наш новый подельник сделал несколько шагов, затем сдернул с себя маску и убежал. После неудавшейся «спецоперации» он объяснил, что обнаружил засаду, и вообще у него была плохая чуечка. «Блядь! Да откуда она может быть хорошей, когда ты в центре миллионного города нападаешь на вооружённых толстолобиков?» — думаю я.

Лёха молча смотрит на тайского боксёра. Вижу, что в нём сейчас борется профессор Дугин и Майкл Корлеоне. Может, даже убить тайца…

— Едь домой, — говорит он, и мы уходим. Таец заметно выдыхает.

За нами закрывается дверь лифта.

— Правильно в тюрьме говорят: за старое спасибо, а сегодня мы с тебя спросим… Люди меняются. В 2003-м, когда мы в козий барак заскочили с арматурами… а сейчас… вот… Засада, блядь. Придётся, Свинка Пеппа, тебе худеть, — говорит Лёха.

— До Пасхи справлюсь, — обещаю я.

* * *

Весна 2015 была какая-то особенная.

Я гулял по городу и вдруг вспомнил одну мысль, которая засела в мою голову лет 15 назад. Тогда я не мог объяснить, почему это место в Писании показалось мне пророчеством о нашем будущем…

Иисус с учениками гулял на Пасху по Иерусалиму. Ученики — в основной своей массе это бедные рыбаки из депрессивного региона — Галилеи. Они восхищаются зданиями и храмом в городе.

«Учитель! посмотри, какие камни и какие здания!

Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне». (Мк. 13:1–2). Дальше Христос рассказывает о будущем мира и Иерусалима, пророчествует: «ибо, где будет труп, там соберутся орлы». (Мф. 24:28)

Донецк до войны был очень красивым и богатым, пафосным городом. Сейчас он заметно обезлюдел, что сильно изменило его облик. Мы гордились аэропортом, Донбасс Ареной и т. д. Всё было красиво, дорого и богато. Чем выше было материальное благополучие, тем выше гордыня…

…Все знают, что наша война — это одно из сражений геополитического противостояния США и России. Поле битвы — Донбасс. Хотя мог быть Крым, Харьков, а при более удачных раскладах — Западная Украина. Но война идёт у нас…

Гербы этих стран — орлы. Герб ДНР — орёл. Германия, играющая также одну из ключевых ролей в нашем процессе, — на гербе тоже орёл! Ещё одно пророчество в моей жизни исполнилось.

…Я шёл по городу и видел, как население отмечало ту Пасху. Не как раньше: с дикими пьянками, драками и оргиями. Люди, как во времена моего раннего детства, вышли целыми подъездами на улицу возле дома, все вместе жарили шашлыки, ели, пили, веселились. Радость была какая-то сверхъестественная, Божья… Перед этим люди пережили лето 14-го, «Зимнюю войну». Горе объединило людей, все поняли, что для счастья много не надо и можно делиться тем, что имеешь, и от тебя не убудет.

Может, такое бедствие, как война, нас чему-то научит?

* * *

Донецк. 17 апреля 2015 г.

Особый отдел бригады «Восток»

— А где паспорт?

— Паспорта нет.

— Как это нет? — Посмотрел на меня особист.

— Сплошные жизненные драмы, — ответил я строчкой из «Крёстной семьи». Никакого волнения почему-то не было, хотя теперь ясно, что никто никого в мою ситуацию не посвящал.

Особист ещё раз прочитал моё заявление.

— А… Тык Жоре, на Пески… — Видимо, туда можно было без паспорта, и особист поставил на заявлении свою резолюцию.

* * *

Донецк. 20 апреля 2015 г.

Форма у меня своя, разгрузка тоже. Всё есть, кроме рюкзака — со мной спортивная сумка, с которой я убежал из лагеря. Дали только РПК и четыре магазина. На ремне пулемёта кто-то нарисовал рыбу — древний символ христианства, и я подумал, что нахожусь на правильном пути.

Моя казачка расстроилась такому повороту совместной жизни и уехала к себе в Новоазовск, а я с другими бойцами нашей роты еду в кузове камаза на фронт. За бортом вполне себе мирный весенний Донецк со светофорами, гуляющей молодёжью и детьми.

Перекрикивая шум, боец с позывным Жук рассказывает о бое 13 апреля.