Война

Сула услышала, как за правым плечом шевельнулся Макнамара, – хоть какая-то поддержка. Казимир вышел вперед и встал поодаль.

– Джентльмены, – начал он, отвесив поклон, – представляю вам лейтенанта леди Сулу.

– Я Сергий Бакши, – произнес один из терранцев. Он был абсолютно не похож на сына – круглолицый, с куцыми усиками и ледяным взглядом хищной рыбы. – А это Ам Тан-до, любезно согласившийся принять нас здесь, – он показал на лайона.

Тан-до совсем не выглядел любезным. Он развалился в мягком кресле, опершись на него острой грудиной. Яркая модная одежда смялась, как на набитом пухом тюфяке. Кожа была землистого цвета, а мигательные перепонки почти закрывали глаза. Он походил на столетнего старика, но темные кустики перьев на голове говорили об обратном.

– Здесь собрались друзья, готовые с интересом выслушать любое ваше предложение, – продолжил Бакши. – Это мистер Пател. – Он показал на молодого терранца с блестящими волнистыми волосами, ниспадающими на воротник. Пател даже не моргнул в ответ на легкий поклон Сулы.

Даймонга звали Сагас. На его лице навечно застыло выражение неизбывного страдания.

По словам Казимира, все четверо были чем-то вроде неофициального правления, контролирующего преступность на юге Заншаа. Главным считался Бакши, наверное, потому что дожил до зрелости, а его так и не убили.

– Джентльмены, позвольте представить вам моего помощника Макнамару. – Сула не забывала по-аристократически растягивать слова.

Четыре пары глаз скользнули по Макнамаре и опять устремились на Сулу. В горле пересохло, и она с трудом сдержалась, чтобы не прочистить его, выдав свою нервозность.

Бакши заговорил, положив на стол свои толстые лапищи:

– Чем можем быть полезны, леди Сула?

– Помогите уничтожить наксидов, – быстро ответила она.

И даже после такого резкого заявления лица сидящих остались бесстрастны.

Бакши степенно скрестил руки перед собой, не отводя взгляд от Сулы.

– Предположим, чисто для интереса, что подобное возможно. Зачем нам рисковать там, где проиграл даже Флот?

Сула смотрела ему в глаза. Если он хочет поиграть в гляделки, почему бы не предоставить такую возможность.

– Флот продолжает сражаться, – ответила она. – Это далеко не конец. Не знаю, сможете ли вы проверить то, что я скажу, но сейчас наши корабли действуют в глубоком тылу врага. Они подрубают корни мятежа, пока основные силы наксидов застряли здесь, пытаясь удержать столицу.

Бакши слегка повел плечами, что следовало расценить как жест недоверия.

– Вполне вероятно. Но это не меняет того факта, что сейчас здесь наксиды.

– Откуда нам знать… – пробормотал Тан-до. – Откуда нам знать, что ее не подослали наксиды, желая спровоцировать нас?

Было непонятно, кому задан вопрос, поэтому Сула решила перехватить инициативу.

– Я уничтожила пару тысяч наксидов при Магарии. Вы, наверное, помните, как меня награждали за это. Сомневаюсь, что мне позволили бы переметнуться на их сторону, даже если бы я захотела.

– Сообщали, что леди Сула погибла, – опять в никуда произнес Тан-до.

Сула позволила себе усмехнуться.

– О правдивости наксидов известно всем…

– Откуда нам знать, что она действительно… – Тан-до застыл, не закончив фразы. Сула подождала, но вскоре стало ясно, что продолжения не последует.

– Ниоткуда. – Она достала из кармана флотское удостоверение. – Проверьте мои документы, хотя и они могут оказаться наксидской подделкой. Но я думаю, что вам и без того ясно… – она посмотрела в глаза каждому, – …что если бы наксиды пожелали расправиться с вами, они бы сделали это и без меня. Объявлено военное положение. Они просто пошлют за вами, и больше вас никто не увидит в живых.

Ее молча выслушали.

– Так зачем же нам навлекать на себя такие неприятности? – наконец произнес Бакши.

Сула три дня готовилась к этому вопросу. Она постаралась не выпалить заготовленное разом, а ответить спокойно, солидно, выдержав все паузы.

– Во-первых, вы выберете сторону победителя. Это всегда себя окупает. Во-вторых, подпольное правительство готово предложить прощение и амнистию любому, кто нам поможет.

Она словно говорила со стеной. Хотелось скакать, махать руками, кричать, лишь бы достучаться, получив хоть какой-то отклик. Она сдерживалась, по-прежнему демонстрируя превосходство, но все крепче сжимая руки за спиной. Здесь она представляет власть: покажет слабость – проиграет.

Тут впервые заговорил Сагас. Голос даймонга мелодично переливался:

– Почему вам кажется, что нам нужна эта амнистия?

– Она означает, что больше не будет никаких расследований, рассмотрений жалоб, допросов и прочих процедур. Это касается не только вас, но и ваших друзей, клиентов, подручных, если они станут помогать правительству. Даже если вам лично амнистия не нужна, некоторым из ваших знакомых не так повезло.

Она опять посмотрела на слушателей. Никакой реакции.

– И наконец, вы все богаты и влиятельны. Все вас знают и уважают. Считаются с вами. Но не любят.

И тут она заметила ответную эмоцию. Глаза Сергия Бакши расширились от удивления, и даже бесстрастный Сагас дернул головой.