Война Алой и Белой розы

Давно прошёл День всех святых[92], и сегодня в Вестминстере отмечали день святого Мартина. Через ломящийся от яств стол Кларенс с иронией поглядывал на Ричарда. Вскоре после этой встречи Ричард переехал в лондонский дом своей матери: она вела теперь по преимуществу затворнический образ жизни в Бэркемстеде и написала младшему сыну, что он может жить в её лондонском замке сколько пожелает.

В середине ноября Роберт Перси, задержавшийся в Йоркшире после завершения шотландской кампании, вернулся в Лондон. Покрытый грязью с головы до пят, он очутился в прихожей герцогского дома как раз когда заканчивался ужин; обменявшись приветствиями с друзьями, он присел рядом с Фрэнсисом и заметил:

— Право, приятно посидеть на чём-нибудь, что не движется. А то я с утра на лошади. Герцог уже лёг? — Он кивнул в сторону спальни, дверь в которую была плотно закрыта.

Фрэнсис, немного отодвинувшись, чтобы дать место товарищу, и осторожно кладя на пол лютню, на которой рассеянно наигрывал, ответил:

— Вряд ли. Он там теперь часто вечерами сидит совершенно один.

Перси не удивился.

— Да я уж слышал. Сукин сын этот Его Высочество. Братец называется. — Он беспокойно обежал прихожую глазами: — Странно, что Филиппа здесь нет, ведь он два года буквально не отходил от Глостера. Вы слышали что-нибудь о нём?

— Нет. С того самого дня, как мы вместе оказались в Тауэре, о нём ни слуху ни духу. Может, он что и написал герцогу, но мне ничего не просил передать.

— Думаете, написал? — с сомнением спросил Перси. — Ладно, забудьте об этом, Фрэнсис. Что бы там ни было, Филипп, чума его раздери, на нашей стороне.

Он отошёл, перекинулся парой слов с друзьями и на какое-то время исчез, затем появился снова и объявил, что уходит. Перси сменил запылённую от долгой скачки одежду, вымылся, на шляпе его сверкала яркая брошь. Фрэнсис задумчиво посмотрел на него, едва не поддавшись соблазну попроситься к нему в компанию. Угадав его мысли, Перси улыбнулся и покачал головой:

— Нет, нет, мой юный Фрэнсис, сегодня я вас с собой не беру. Герцогу бы это не понравилось. Отправляйтесь-ка в свою постель праведника и помолитесь за нас, грешников.

Соображая, что бы такое достойное ответить на эту тираду, Фрэнсис не обратил внимания на то, что всегда общительный и компанейский Перси на сей раз отверг всех и ушёл один.

Дорога до места, куда он направился, заняла десять минут и пролегала через шумные улицы, сплошь утыканные лавками, складами, тавернами и открытыми рынками. К многочисленным прохожим приставали проститутки и нищие, по проулкам шныряли карманники, однако Перси шагал вполне беззаботно, наслаждаясь уличным гомоном после столь долгого отшельничества на севере. Миновав собор Святого Павла, он повернул на Ньюгейт-стрит, остановился подле какой-то грязной таверны, поднялся на несколько ступенек и с порога внимательно осмотрел переполненный зал. У дальней стойки он заметил мужчину в короткой кожаной куртке. Их взгляды встретились поверх голов многочисленных клиентов, Перси стал пробиваться к нему.

— Стало быть, вы здесь, — сказал он со вздохом облегчения. — А то я не был уверен. Правда, Фрэнсиса на всякий случай не стал брать с собой. Поскольку вы ему не писали, были, наверное, причины не желать встречи с ним.

— Причина одна, но достаточно веская, вам не кажется? — Убрав ноги с подоконника, Филипп соскочил на пол и кивком указал на свободное место. — Ведь он оруженосец Глостера, и, надо полагать, ему было бы непросто объяснять мои появления и исчезновения.

— Н-да, нельзя сказать, чтобы вы были особо высокого мнения о его дипломатических способностях. Ладно, вам виднее. — Перси немного помолчал, внимательно глядя на собеседника. — Стало быть, вы вернулись, Филипп?

— Да. Спасибо, что написали, Роб, а то уж я вовсе забыл вас. Правда, я бы и так появился. Куда мне деться?

— Ну что же, рад вас видеть, — просто сказал Перси. Скрестив ноги и потягивая эль, он не сводил глаз с Филиппа. — Странствия по пустыне, если позволительно будет так выразиться, пошли вам на пользу. С плечом как будто всё в порядке, верно? Чем вы вообще всё это время занимались?

Филипп улыбнулся и сделал большой глоток.

— Скорее уж мне следовало бы задать этот вопрос вам. Ведь насколько я понимаю, лето у вас выдалось нелёгкое.

— Да по-всякому случалось. Фрэнсис, например, наслаждался жизнью. Ну а теперь, если бы не Кларенс, мы бы все вообще разленились. Впрочем, ещё пара недель, и дорога ему прямо в ад, если только я правильно понимаю Глостера.

— Невелика потеря, — коротко заметил Филипп.