Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Именно эти события к лету 1477 года окончательно убедили Эдуарда IV в том, что Кларенса опасно оставлять на свободе. Первым сигналом недовольства короля было то, что Эдуард категорически запретил Кларенсу жениться во второй раз. Король «чинил всевозможные препятствия на пути» потенциального союза брата и с Марией Бургундской (единственной наследницей Карла Смелого после смерти герцога Бургундского в 1477 году), и с Маргаритой Стюарт, сестрой короля Шотландии Якова III[388]. Именно в этот момент между братьями начала разгораться неприязнь, которую, по словам хрониста, подогревали «льстецы, снующие туда-сюда, от одной стороны к другой, передававшие туда и обратно слова, сказанные каждым из братьев, даже если они разговаривали тайно за закрытыми дверями»[389].

Когда в январе 1478 года в Расписанной палате собрался парламент, всем было ясно, что время герцога вышло. Всю осень накануне заседания окружение короля (в основном его родня из семьи Вудвилл) выстраивало вокруг Кларенса обвинение, речь в котором шла отнюдь не только о злоупотреблении правосудием, нарушении судебного процесса и пренебрежении здравым смыслом после смерти жены. Все предыдущие проступки герцога и его омерзительные преступления теперь были собраны вместе и стали орудием уничтожения Кларенса. Собравшийся парламент состоял по большей части из вассалов, слуг и приближенных короля и королевы. В течение следующих нескольких месяцев на заседаниях в Вестминстерском аббатстве разворачивалась беспощадная политическая драма, в ходе которой Эдуард IV сам, не опираясь на советников, вел дело против брата. «Ни один человек не обмолвился с герцогом ни словом, кроме короля», — писал хронист. Он также отметил, что Кларенсу отказали в праве иметь адвоката: «Никто не отвечал на вопросы короля, кроме самого герцога». Вызвали свидетелей, но очевидцам процесса все они показались королевскими доносчиками. С самого начала было ясно, что Кларенс обречен. Тем временем за стенами Вестминстера король планировал целую череду роскошных празднеств и шествий в честь брака своего второго сына, четырехлетнего Ричарда, герцога Йоркского, и шестилетней Анны Моубрей, единственной наследницы герцога Норфолка.

Большое королевское семейство во главе с Вудвиллами и парой знатных супругов пировало и веселилось в то время, как в парламентской зале, где царило страшное напряжение, король планомерно расправлялся с Кларенсом.

В конце концов в начале февраля 1478 года произошло неизбежное: судебное разбирательство завершилось, и Генри Стаффорд, герцог Бекингем, свояк короля, женатый на Екатерине Вудвилл, огласил приговор в парламенте. Кларенс был осужден за измену и признан виновным в невероятном количестве преступлений, которые позже были перечислены в парламентском билле об опале. Он якобы участвовал в «заговоре против [короля], королевы, их сына и наследника и многих представителей знати королевства». Несмотря на то что Эдуард «всегда любил и щедро награждал его», он «в прошлом горько оскорбил короля, став причиной его изгнания из королевства и заставив парламент лишить его и его наследников права на корону. Все это король простил ему, но герцог продолжил плести заговоры против него, добиваясь его гибели и используя силы как внутренние, так и внешние». За этим следовал перечень конкретных преступлений:

«[Герцог] стремился обратить подданных [Эдуарда] против него, утверждая, что Томас Бюрде был несправедливо казнен и что король прибегнул к колдовству. Он также утверждал, что король — незаконнорожденный и не может править, и заставлял людей приносить ему клятву верности, не отказываясь от клятвы, данной королю. Он обвинил короля в том, что тот лишил его средств к существованию и намеревался покончить с ним. Он хранил заверенную большой печатью копию соглашения между ним и королевой Маргаритой о том, что он получит корону, если линия Генриха VI прервется. Он намеревался пойти с войной на короля в Англии, и его солдаты должны были быть готовы выступить через час после приказа. Таким образом, герцог доказал, что он неисправим и его прощение стало бы угрозой для всеобщего блага, которое король обязан поддерживать»[390].

В билле об опале значилось, что герцога обвиняли в государственной измене. Документ был подписан лично Эдуардом.