Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Несколько дней король колебался, должен ли его брат понести наказание, соответствовавшее заявленным преступлениям. Но после того как Палата общин пожаловалась на эту задержку, 18 февраля Джордж, герцог Кларенс, был казнен в Тауэре. Установить, как именно он окончил жизнь, так и не удалось, но, согласно давней традиции, его должны были головой вниз опустить в бочонок с мальвазией и утопить[391]. Позже его останки захоронили в аббатстве Тьюксбери. Вот такой печальный конец постиг этого пустого и неблагодарного человека, который для многих был вечной помехой и стал жертвой собственной опрометчивости. Эдуард раскаивался в смерти брата и много средств вложил в то, чтобы поправить его финансовое положение и состояние, но после казни Кларенса власть Эдуарда оказалась в куда большей безопасности. К 1479 году почти все, что могло угрожать дому Йорков и внутри страны, и за ее пределами, было уничтожено. Оставался лишь один человек, который мог представлять хоть какую-то опасность для английской короны. Далеко за морем жил Генрих Тюдор, а вместе с ним все еще тлел тусклый огонек ланкастерского сопротивления. Но в 1478 году он едва ли мог быть угрозой для Эдуарда IV, короля, которому в полной мере удалось продемонстрировать сказанное когда-то апостолом Павлом римлянам: «А противящиеся сами навлекут на себя осуждение»[392].

Единственный живой росток

В середине сентября 1471 года судно Джаспера и Генриха Тюдоров прибило к западному побережью Бретани в районе маленького рыбацкого порта Ле-Конке. Позади было опасное плавание и бушующие штормы, но ветер был милостив к ним и направил их барк к землям герцога Бретани Франциска II. Франциск был мудрым политиком и радушным хозяином. Когда Джаспер и Генрих оказались у него при дворе, он обращался с ними «очень великодушно для пленников», каковыми они теперь были[393]. Тюдоры будут пользоваться милостью герцога больше десяти лет.

Пока Эдуард возрождал Англию, беглецы Джаспер и Генрих жили за морем в почете и уважении. Резиденция герцога находилась в Шато де л'Эрмин в Ване, огромном, хорошо укрепленном дворце с великолепными конюшнями, теннисными кортами и собственным монетным двором. С покорившимися власти Франциска Тюдорами обращались с «честью, любезностью и благосклонностью» и развлекали их так, будто «они были братьями [герцога]». Франциск обещал, что они вольны «переезжать, куда им вздумается, не подвергаясь опасности». Но это было заведомой ложью. В октябре 1472 года из Вана Тюдоров перевезли под надзор Жана дю Кёльнека, адмирала Бретани, который поселил их в небольшом, окруженном рвом замке Сусиньо, расположенном на полуострове между океаном и заливом Морбиан. Затем, когда появились опасения, что Сусиньо слишком уязвим для нападения с моря и Тюдоров могут похитить, их перевезли в Нант. Там им суждено было стать пешками в дипломатических интригах герцога Франциска II, Людовика XI и Эдуарда IV.

В 1470-е годы Эдуард был занят тем, что пытался усмирить и королевство, и родного брата, но всегда помнил о том, что, как бы ему ни хотелось, он не мог дотянуться до единственных уцелевших Ланкастеров. По словам итальянского историка Полидора Вергилия, Генрих был «единственным живым ростком одной крови с Генрихом VI», и король Англии неоднократно пытался добиться его возвращения из Бретани «дарами, обещаниями и молитвами»[394].

За опеку над Генрихом с ним соперничал Людовик XI. Король Франции резонно полагал, что, окажись Тюдоры в его распоряжении, он сможет оказывать давление на английского монарха. В 1474 году Людовик попытался заполучить Джаспера и Генриха и для этого отправил в Бретань своего посла Гийома Компэна. Тот должен был убедить герцога в том, что, поскольку Джаспер состоял на службе у французского короля (и был родственником Людовика), он и его племянник должны быть освобождены и переданы Франции. Франциск отказал послу, в свою очередь решив использовать Тюдоров как инструмент давления на Францию. Но он дал согласие на переезд Джаспера и Генриха из Нанта. В начале 1474 года Джаспера перевезли в замок Жослен в двадцати пяти милях от Вана, а Генрих оказался под присмотром маршала Бретани Жана де Рьё в недавно построенном и усиленно охраняемом замке Ларгоэ. Он снова был взаперти в роскошных покоях, которые находились на шестом этаже огромной семиэтажной восьмиугольной башни д'Элвен[395]. У семнадцатилетнего Генриха Тюдора было все, что нужно для жизни, но уехать он никуда не мог.