Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

1450-й стал годом распрей, насилия, хаоса и ужаса. Это было результатом постепенно нараставшего кризиса власти, проистекавшего из равнодушия, с которым двадцативосьмилетний король относился к своим обязанностям. На протяжении многих лет неполноценное царствование Генриха поддерживалось сначала советом, который правил за малолетнего монарха и пытался примирить взгляды дядей короля с общим мнением лордов, затем герцогом Саффолком, при котором власть держалась на его личных связях в совете, при дворе и в провинции. Оба этих варианта оказались неприемлемыми. Правление Саффолка повергло страну в кровавую смуту и привело к протестам, первой жертвой которых стал он сам. Но если мятежникам и удалось уничтожить предполагаемую шайку, узурпировавшую власть, то с корнем всех зол они ничего поделать не смогли. После гибели Саффолка и восстания Кэда неполноценность Генриха как короля продолжала оставаться насущной проблемой. Вскоре еще один человек бросится в эпицентр английской политической жизни, желая задать ей определенное направление. В сентябре из Ирландии вернулся Ричард, герцог Йоркский, желающий внести свой вклад в спасение Англии от головокружительного падения в пропасть.

«…а потом поставит королем герцога Йоркского»

Маленькая флотилия приближалась к портовому городу Бомарис, притулившемуся на юго-восточной оконечности острова Англси в тени громадной каменной крепости. Этот замок с глубоким внешним рвом, защитными стенами больше тридцати футов высотой и двадцатью двумя крепкими круглыми башнями, испещренными бойницами, был самым дорогим проектом из кольца валлийских фортов, которые строили при Эдуарде I. Здание было таким огромным, а идея настолько амбициозной, что некоторые части замка, которые начали строить более 150 лет назад, так никогда и не были закончены. Но даже в таком виде крепость была грозным символом власти короны на окраинах королевства, и перед всеми, прибывавшими в Бомарис, открывался устрашающий вид.

Было начало сентября 1450 года, и появления судов ждали уже несколько дней. На борту были Ричард, герцог Йоркский, двоюродный брат короля и наместник Ирландии, вместе со своими людьми. Йорк выехал из Дублина 28 августа, и новости о его грядущем приезде потрясли Генриха VI и его советников. Городу приказано было приготовиться. Командующий Бомариса Томас Норрис вместе с несколькими другими местными военными ждал герцога. Им было строго наказано задержать Йорка, и они по морю отправили герцогу сообщение. В нем, как он сам позже жаловался, говорилось, что «я не должен ни причаливать здесь, ни запасаться [едой], ни набираться сил вместе с моими товарищами… ни человек, ни лошадь, ни кто-либо еще не поклонятся и не помогут мне»[165]. Йорку сообщили, что приказы исходили от Уильяма Сэя, придворного Генриха VI, который был уверен в том, что герцог явился непрошеным, как «предатель». Ему не позволили сойти на берег, и корабли вынуждены были остаться в море и искать более благоприятное место для того, чтобы бросить якорь[166].

В конце концов корабли Йорка прошли около двадцати миль на север вдоль берега и причалили неподалеку от устья реки Клюид. 7 сентября герцог со свитой добрался до своего замка в Денби. Отсюда они двинулись в Ладлоу, а затем проехали через центральные графства. Когда Йорк следовал через принадлежавшие ему земли в Уэльсе и Англии, к нему примкнуло множество вооруженных сторонников. 23 сентября один очевидец из города Стони Стратфорд в Нортгемптоншире видел, как герцог появился во всем великолепии: «одетый в красный бархат верхом на черном ирландском коне». Ту ночь Йорк провел в таверне «Красный лев» за городскими воротами[167]. Но надолго он не задержался. 27 сентября Ричард уже был в Лондоне и въехал в столицу в сопровождении войска численностью от трех до пяти тысяч человек, которое прошло по улицам под его знаменем, через ворота покинуло город и двинулось по дороге в сторону Вестминстера, где герцог ненадолго встретился со своим двоюродным братом-королем, оказавшимся в окружении.

Нетрудно догадаться, почему, узнав о внезапном возвращении герцога Йоркского из Ирландии, королевское правительство впало в панику. Джек Кэд, после восстания которого королевство на все лето погрузилось в хаос, назвался Джоном Мортимером, намеренно пытаясь выдать себя за родственника герцога. В своих воззваниях Кэд предупреждал, что, если никаких реформ не последует, народ Англии «сперва разделается с друзьями короля, затем с ним самим, а потом поставит королем герцога Йоркского»[168]. Многие другие менее заметные бунтовщики также противопоставляли герцога королевскому правительству.