Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Королева Маргарита послала Генри Бофорта, герцога Сомерсета, изгнать бунтовщиков из Кале и занять пост командующего. Но Сомерсет не смог продвинуться дальше города Гин и совершал многочисленные атаки на порт оттуда. Впрочем, все они с легкостью были отбиты. В то же время пиратские шайки йоркистов, как викинги, высаживались на побережье Кента, нападали на города, убивали и захватывали в плен местных военачальников короля. Дважды люди Уорика ограбили и потопили корабли, посланные короной к берегам Кента для борьбы с ними. Во время одного особенно отчаянного набега лоялист лорд Ричард Вудвилл, барон Риверс, и его сын Энтони Вудвилл, посланные в Сэндвич для того, чтобы оттуда организовать атаку на Кале, были похищены пиратами Уорика и в качестве пленных доставлены в гарнизон. Одновременно с ведением этой партизанской войны Уорик бесстрашно поддерживал связь с Йорком и Ратлендом, находившимися в Ирландии. В марте 1460 года графу даже удалось проплыть вдоль всего побережья Южной Англии и Уэльса и встретиться с Йорком в Уотерфорде на южном побережье Ирландии. Там лидеры двух лагерей мятежников обсуждали свое возвращение в Англию.

26 июня Уорик, Марч и Солсбери высадились в Сэндвиче и обнаружили, что в городе их уже ждали. Накануне передовой отряд под командованием брата Солсбери, барона Фоконберга, смел королевскую оборону, разграбил городской оружейный склад и незамедлительно отрубил голову несчастному Осберту Мандфорду, который имел несчастье быть местным королевским военачальником. Свое нападение йоркисты предварили традиционным манифестом, в котором заверяли короля в абсолютной верности и вновь осуждали бедность короны, отсутствие правосудия и неспособность королевского двора «жить за счет собственного благосостояния» (то есть за счет личных доходов короля, а не налогов). Они также отметили, что после «убийства» герцога Глостера в Бери в 1447 году появился «заговор уничтожить и убить вышеназванного герцога Йоркского», и напомнили о его «королевской крови». Вместо того чтобы в открытую нападать на короля или королеву, йоркисты с резкой критикой обрушились на тех, кто сменил старого герцога Сомерсета в качестве их главного объекта презрения: Уилтшира, Шрусбери и Бомонта[231]. Ни в интонации, ни, по сути, в манифесте не было почти ничего нового. Йоркисты совершенно правильно рассудили, что наибольшей поддержкой корона пользуется в центральных графствах, на северо-западе и в Уэльсе. Гул недовольства, который, прокатившись по Кенту и северо-востоку, привел к восстанию Джека Кэда, так до конца и не затих, и смуту вновь можно было разжечь подстрекающими к мятежу листовками в поддержку Йорка.

Ко 2 июля Уорик вместе с войском был уже в Лондоне. Туда к нему из Южной Англии стекались тысячи сторонников. К облегчению мэра и городских старейшин, которые за последнее десятилетие несколько раз бывали свидетелями того, как город с ног на голову переворачивали беснующиеся войска мятежников, йоркисты остановились в столице всего на двое суток. Затем они разделились на две большие группы: первой командовал Фоконберг, второй — Эдуард и Уорик. Они спешно двинулись на север, навстречу силам короля.

Фоконберга сопровождал знаменитый, но чересчур напыщенный и слегка нелепый священник Франческо Коппини, епископ Терни. Коппини назначили папским легатом при Генрихе VI, он должен был поднять Англию в крестовый поход против турок, но, познакомившись с Уориком в Кале, стал яростным защитником и пропагандистом йоркистов. Незадолго до отъезда из Лондона на север в соборе Святого Павла Коппини зачитал послание Генриху VI, в котором красочно преувеличил «послушание и верность» йоркистов и проклинал их врагов как «слуг и посланников дьявола». Он открыто предостерег короля и правительство, предсказав «опасность и разрушение государства» в случае, если они не смогут договориться с Уориком и его союзниками. «Горе тем, кто, подобно глухим гадюкам, закрывает уши, и вам, ваше величество, — писал Коппини, — опасность неминуема и не заставит себя ждать». И он был абсолютно прав.