Война альтруистов. Россия против Турции, 1877—1878

Тем временем западнее с гор спускалась правая колонна. Скобелев принял меры облегчить колонну. Особенно он велел присматривать за казаками, которые, по словам Белого генерала, «всегда любят иметь с собою много „курды-мурды“ и неохотно расстаются с нею». Однако марш шел еще медленнее, чем у Мирского. «Пока не обогнали артиллерии, было еще туда-сюда, зато потом потянулась едва заметная дорожка, — писал хорунжий Бородин из 1-го донского полка. — Снег был так глубок, что почти закрывал всадника, а по обеим сторонам дороги зияла бездонная пропасть». Лошадей приходилось буквально тащить вверх, несчастные животные постоянно валились на колени. На противоположной стороне измученные люди и животные собирались медленно.

Скобелев полагал, что Святополк-Мирский может вообще не прийти, и был сильно удивлен, когда со стороны Шейново послышалась стрельба. Мало того, командир болгарского отряда, залезший на гору, к обеду обнаружил, что у Шейново активно перемещаются войска. В первый день колонна Скобелева не участвовала в сражении, чем Михаила Дмитриевича впоследствии много попрекали. Едва ли упреки обоснованы. В недостатке решительности этого командира никогда не могли обвинить, и попытки некоторых авторов уже ХХ века изобразить Скобелева нерешительным воякой, которого нужно подгонять для атаки, выглядят откровенно несправедливо. Заминка объясняется только крайней степенью истощенности войск и низким темпом выхода с перевала. Значительная часть войск к моменту общей атаки так и продолжала брести с севера, так что задержка вполне объяснима. Тем более Скобелев имел всего 6 орудий, и естественно должен был подождать пехоту, чтобы хоть как-то компенсировать нехватку огневой мощи. Атака шатающимися на ветру от истощения малочисленными группами не могла привести ни к чему, кроме избиения. Кроме того, Скобелев еще не имел абсолютной уверенности насчет смысла всех этих перемещений. В районе Шейново могли маневрировать турецкие подкрепления, а стрельба доноситься с хребта. Так что Белый генерал предпочел дождаться, пока подойдут все войска: ничего, похожего на Царицын луг перед ним не находилось.

Собственно, сам командующий колонной дал исчерпывающее объяснение происходящему в докладе Радецкому: «невозможно быть готовым к атаке в полдень, так как главные силы еще не спустились, но если увижу атаку левой колонны, то поддержу, какими бы малыми силами ни располагал, но предпочитаю атаковать позднее».

Однако Скобелев не собирался опаздывать к главным событиям. Он прекрасно понимал: в случае поражения Святополк-Мирского ответственность ляжет на него, а если Святополк-Мирский победит один, Скобелев окажется в двусмысленном положении. Связи между Мирским и Скобелевым не имелось, но сама логика событий открыла возможность для решительного удара. Наутро колонна Святополк-Мирского втянулась в отчаянный бой с наносящими контрудар войсками Вессель-паши. Русские успели закрепиться на отвоеванных в первый день позициях, контратака турок быстро захлебнулась. Сам Святополк-Мирский также поставил своим людям решительные задачи. Несмотря на критическое положение отряда — точнее, именно в силу этого положения — Мирский решил атаковать на пределе сил, чтобы в случае удачи сразу выйти в дамки. Наиболее ответственная задача возлагалась на Шнитникова: ворваться в саму деревню Шипка на фланге турок, отсекая войска султана на перевале от отряда у Шейново, и одновременно устанавливая связь с отрядом Скобелева. Атаку поддерживали трофейные турецкие орудия, к которым удалось отыскать несколько десятков снарядов. Наступление облегчалось минимальным расстоянием между сторонами: русские ночевали на дистанции кое-где в 250, а где-то даже в 100 метрах от турецких передовых. С рассвета разгорелся ожесточенный бой. Мирский быстро израсходовал все резервы и мог только надеяться на успех атаки.

Успех пришел. Русские вырвались к деревне Шипка, выбив в ближнем бою турок из леса и оседлав дорогу к перевалу. По всей четырехкилометровой линии шел бой, чаша весов колебалась, и кому будет сопутствовать успех дня, было неясно.

В это время не выдержали нервы у Радецкого, который с перевала слышал грохот орудий и винтовок спереди. Он распорядился атаковать центр турецкой позиции на перевале в лоб. Эта атака принесла тяжелые потери: на глубоком снегу наступающие оказались как на ладони для турецких стрелков. Первые две траншеи удалось занять, но дальше тяжелые потери заставили отряд Радецкого остановиться. Перекрестный огонь нанес тяжелые потери наступающим, особенно ранеными. Атака захлебнулась. Словом, на утро 28 декабря дело выглядело еще не решенным, а для отряда Святополк-Мирского приближался момент истины.