Война ангелов. Великая пустота

И ни за что, никак не остановить это движение.

Только в последний момент Эварха затрепыхался, словно морок с него спал. Он извернулся, зубами рванул тонкую лямку на плече – к счастью, та оказалась непрочно завязана, – гизарма выскользнула из крепления и, кувыркаясь, полетела в туманную пропасть Ничто. Ловец заизвивался, пытаясь удержаться, перехватил одну руку, другую, помогая себе движениями всего тела – и, о чудо, ему удалось немного подтянуться. И, хотя мышцы ломило от напряжения, он сумел последним отчаянным усилием вползти на тропу.

Междумирье всё ещё трясло, но буря постепенно успокаивалась. Эварха лежал, вцепившись в тропу, словно утопающий в плот, и ловил последние судороги пространства. О том, что это такое было, он подумает позже, а сейчас пора вставать и бежать отсюда, пока никто его не хватился.

Но встать он себя заставил, только когда тропа перестала трястись. Теперь уже у него тряслись руки и ноги – шутка ли, чуть не ухнул в бездонную пропасть!..

Ловец поднялся и изумлённо присвистнул. Межреальность вокруг изменилась – всё то же туманно-жемчужное сияние, в котором тонули медленные вихри растревоженной силы, однако лагерь дружинников пропал, а вокруг тропы реяло множество клочков Дикого Леса. Неужто разорвало островок, неужто дружинники все погибли?! Нет – впереди тропа ныряла в густые заросли розово-лиловых полипов, как ни в чём не бывало колыхавших ветками-щупальцами; зарослей прежде не было. Позади лежал затянутый подозрительным туманом поворот.

А впереди, за полипами, тускло мерцал какой-то мир.

«Вот чудеса, – подумал ловец. – Тропа-то сама сбежала, вместе со мной! Это определённо знак, как сказал бы старик Мелге! Пусть я оружие потерял, зато очутился подальше от этих надутых магов с их Долиной… вот только где?»

Эварха поправил лямки тяжёлого мешка, погладил пальцем череп в перстне – тот не подавал признаков жизни, очевидно, выложившись полностью. Ну ничего, черепушка, мы тебя силой накачаем, будешь как новенький! Главное понять, куда это забросил тропу странный катаклизм – а оттуда уж искать путь домой. Трудновато, конечно, придётся без амулетов, но для усталого ловца, стремящегося нализаться гномоядом, нет ничего невозможного. И демон с ней, с вожделенной собственной конторой, жизнь такова, что вначале надо выпить!

Эварха двинулся по направлению к миру – тот лежал очень близко, тропа растворялась в призрачном его сиянии. Подойдём-ка поближе да глянем, что это за место, вполне вероятно, что знакомое. Череп безмолвствовал, Междумирье, казалось, успокоилось, маги Долины остались далеко позади, и Эварха чересчур расслабился. Недопустимо расслабился.

И, конечно же, сразу за это поплатился.

Он дошёл только до первых хищных полипов – низкорослых, чахлых, даже колыхавшихся как-то вяло, в отличие от собратьев, и потому ловец не ожидал от них никакого подвоха. Однако, едва он поравнялся с первым стволиком, как его что-то сильно схватило за лодыжку, дёрнуло и потащило. Ловец взмахнул руками, не удержался и рухнул ничком на тропу. Ноги мигом оказались чем-то спутаны, и некая тварь весьма решительно поволокла его в заросли полипов. Эварха попытался зацепиться за тропу, но, как и совсем недавно, не преуспел – ухватиться было попросту не за что.

«До чего глупо», – подумал он, всем телом стараясь затормозить движение. Но неведомая тварь оказалась сильнее и втащила его в чахлые заросли быстрее, чем он успел вытащить из ножен на поясе верный походный нож. Что это за напасть, демоны её побери, – какой-нибудь арахнид? Ракопаук? Кто ещё охотится при помощи ловчей паутины? Эварха успел разглядеть, что ноги его спутаны серебристой тонкой верёвкой или чем-то, очень на неё похожим.

В любом случае встреча обещает быть для него весьма и весьма неприятной. Гизарма-то сгинула, а ножом от ракопаука не отбиться.

– Черепушка!.. – воззвал Эварха, однако перстень молчал.

Едва ловец въехал на животе в заросли, на затылок его обрушился удар. Пока он лежал, оглушённый, кто-то ловко вывернул и связал ему запястья. Да уж, это точно не ракопаук!

Эварха пришёл в себя, лёжа на спине, обездвиженный и спутанный по рукам и ногам, а поимщиком оказался некто юркий, тощий, закутанный в серебристый плащ с низко надвинутым капюшоном.

Эварха глядел в колыхавшиеся над ним отвратительно-розовые ветви полипов и только и мог, что ругаться самыми отборными словами. Рот ему пока не заткнули. Поимщик утёр трудовой пот и присел рядом на поваленный стволик.

– Уфф, ну и ловчила ты, – заметил он высоким мальчишеским голосом. Язык был тот же, на каком говорили в Вольном городе, понятный, только странно исковерканный. – Тебя завалить – скаковать надо аки скакунцу поганому!

Эварха ответил, в каком направлении и как именно его пленителю следовало «скаковать». Мальчишка только рассмеялся.

– Ярись, ярись, нетопырья сыть! После гляну, каково ты перед падре яриться станешь, эльфик. Потопаем скоро, суму твою только пошуршу.