Война. Апрель 1942 г. - март 1943 г.

Наконец 7 сентября испанская дивизия прибыла на Ленинградский фронт. Дня два спустя наши бойцы увидели первого гидальго, который шумно требовал, чтобы его незамедлительно взяли в плен. Перебежчики зачастили. Чистильщики сапог, конечно, не имеют понятия о переписке трех мадридских аристократов. Чистильщикам сапог просто неохота умирать. Они явно предпочитают плен.

Где же реклама? Где тот «авторитет», о котором мечтали дон Сальвадор и дон Альберт? Перебежчики и могилы, могилы и перебежчики — вот «слава» испанской дивизии. Дон Сальвадор лежит, чешется и вздыхает. Перед его глазами встают элегические видения: он возвращается домой с ранцем, набитым старыми новгородскими иконами… Русская кампания должна была принести этим честолюбивым бездельникам министерские портфели. А вместо этого предстоит еще одна зима. Неужели дон Сальвадор вернется домой только с чесоткой?..

Мы можем утешить злосчастного гидальго. Вряд ли он вернется домой. Немцы охотно нанимают. Отпускают они неохотно. У Гитлера теперь с пушечным мясом туго. У него теперь на счету каждый вшивый гидальго. Придется фалангистам разделить судьбу обыкновенных фрицев: умереть на чужой и далекой земле.

Берсальер Бизони

В Италии жил дуче. Он жил припеваючи: немецких марок хватало, даже в трудное время, на макароны. В Италии также жил некто Бизони. У него была одна коза. Дуче кричал: «Средиземное море наше»… Бизони скромно говорил: «Коза моя». Но пришел жандарм и описал козу за недоимки.

Впрочем, для Бизони горе было впереди. Дуче получил от Гитлера приказ: поставить в Россию десяток новых дивизий. Говорили, что Гитлер за это обещал дуче Корсику. Бизони не спросили, что он думает о Корсике и о Гитлере. Бизони посадили в вагон и повезли на восток.

Бизони обладал тетрадкой и карандашом. Он стал записывать каракулями с бесчисленными ошибками свои наблюдения и мысли. Вот выдержки из дневника солдата 24-й роты 3-го полка берсальеров Бизони:

«Февраль. Мне так тяжело, а не с кем отвести душу. Все офицеры обращаются с нами очень плохо. Нас заставили на свои деньги купить звездочки к петлицам… Унтер-офицеров совсем не занимает наша участь. Они нас наказывают без всякой жалости. Поэтому у солдат очень плохое настроение..

18 апреля. Прибыли в Краков… Это — польская территория. До какого состояния они дошли! Дети выходят на дорогу и плачут, просят кусочек хлеба. Страшно смотреть на все это.

19 апреля. Сейчас мы на Украине… Народ здесь попал в рабство. Немцы обращаются с ними хуже, чем с рабами. Они просто умирают с голоду, ходят в лохмотьях. На них страшно смотреть. Они выносят самые ужасные бедствия…

22 апреля. Меня вместе с пятью другими солдатами поместили в хате. Там проживают женщины и малые дети. Одна потеряла мужа и двоих сыновей. Она все время плачет и смотрит на нас с лютой ненавистью. Но существу — она права…

21 мая. Теперь мы уже непосредственно на фронте. Проснувшись, мы прокричали: „Долой дуче!“ В этом не было ничего преднамеренного. Но лейтенант услышал, доложил капитану Нарди Марио и сказал, что нас предадут военному трибуналу.

21 июня. Прибыл его сиятельство Мессе.

17 июля. Мы пришли, в Ворошиловград. Один батальон вышел из строя — много убитых и раненых.

31 июля. Приказ — спасти 26-й батальон, который попал в окружение. Но, господи, сжалься надо мной!

1 августа. Целый час била русская артиллерия. Я оглянулся и увидел, что все бегут. Даже немцы бежали. Я тогда тоже пустился бежать, но не мог разбежаться — попал под артиллерийский огонь. В моей роте много убитых и раненых. Я был в панике — и побросал ранец, противогаз, — словом, все, что было при мне… Капитан Нарди ранен. Наш полковник ранен. Другой полковник тоже ранен. Ранены многие офицеры. Многие офицеры убиты».

На этом записи обрываются. Бизони погиб, потому что параноик Гитлер, больной манией величия, возомнил себя властителем мира.

Бизони был темным и забитым человеком. Но, когда его пригнали на фронт, он многое понял. Вместе с другими берсальерами, проснувшись, он закричал: «Долой дуче!» По заверению Бизони, берсальеры кричали не «преднамеренно», нет, слова вырвались невольно — от самого сердца.

Эти слова теперь можно услышать и в Италии. Ознакомившись с «четырехтонками» англичан, жители Генуи и Неаполя, Милана и Турина начинают «непреднамеренно» кричать: «Долой дуче!»