Война Авроры

Аврора выскальзывает за дверь, вдогонку ей несутся реплики вроде «А мне можно уйти?», «Почему ее отпустили?», и останавливается, чтобы перевести дыхание. Она сжимает лист в кулаке, перебирая пальцами, мнет бумагу в большой комок и торопливо спускается вниз, к выходу из корпуса.

Все получилось, а коленки дрожат. У Авроры всегда неплохо выходит подражать чужим почеркам, в основном учительским, и иногда она этим пользуется. Даже непонятно чего она так разнервничалась.

Аврора сбегает из здания и идет на автобусную остановку. С опозданием думает, что стоило захватить куртку, потому что на улице уже настоящая осень, и холод пробирается под одежду. Автобус приезжает спустя двадцать минут, Аврора, замерзшая под порывами ветра, запрыгивает на ступеньки первой и забирается в самый конец салона. Она устраивается на сиденье у окна, чуть сползая вниз, подтягивает ноги к груди, уперев колени в спинку соседнего кресла, и пытается немного вздремнуть. Бессонные ночи это сложно, а ехать довольно далеко, примерно час со всеми остановками.

Автобус потряхивает на разбитых дорогах, он выглядит так, будто вот-вот развалится, но внутри тепло и тихо. Аврора приоткрывает глаза, чуть дальше от нее сидит молодая мама и что-то шепотом объясняет прижавшейся к ней двухлетней дочке. Позади Авроры едет угрюмый парень в темной куртке с капюшоном до самого кончика носа. Далеко впереди читает газету старый мужчина с сединой на висках и лысой макушкой. Супружеская чета слева от нее громко обсуждает меню на вечер. Мерное покачивание убаюкивает и, чтоб совсем не уснуть, Аврора отворачивается к окну.

За стеклом серые, безликие, местами развалившиеся здания.

Может, война не навсегда? Может, война все же закончится и они все выживут? Вот же едут люди, каждый по своим делам, в свой дом, растить детей, готовить ужин. Может, когда-нибудь они все устанут жить так, как сейчас, и кто-нибудь спасет их, как в книгах? Герой-революционер, герой-миротворец, герой-спаситель. Кто-то один, с которого все начнется заново, с чистого листа. Кто-то, кто победит войну, перестав воевать. Хоть кто-нибудь…

Она тыкается лбом в стекло и закрывает глаза.

Не бойся, просит сама себя, не бойся.

Но страх всегда рядом. Он дышит ей в висок и назойливым противным голосом звучит в голове: «Ничего не выйдет. Они все равно узнают правду, а если ты будешь помогать Платону, клеймо перебежчицы прикипит к твоему потному лбу. Тогда Оскар сживет тебя со свету. Ты и так уже все испортила. Остановись, сойди с автобуса, езжай обратно. Спасай себя».

Аврора сходит на остановке и идет от дороги вглубь квартала к неприметному двухэтажному дому. Неуверенно стучит в дверь, улыбается вынырнувшей из конуры знакомой собаке. Аврора не раз бывала здесь, но еще никогда одна. Обычно она сопровождала кого-то из друзей брата, желающих выручить его поддельной справкой, увязывалась за ними как хвостик, считая своим долгом участвовать во всем. Оставаясь снаружи, Аврора тискала дворняжку на цепи и ждала. Внутри парни проворачивали свои дела, а выходя отдавали бумажку в грязные руки Авроры, чтобы весь ее путь не был таким уж бессмысленным. Брат настаивал, чтобы она держалась подальше от всего этого, но в такие дни он ничем не мог ей помешать, в это время он чаще всего не мог даже вставать.

Дверь открывается, из темноты на Аврору смотрят глаза неприятного желтого цвета. Человек вопросительно поднимает бровь и чешет подбородок.

– Я ищу Пулю, – очень тихо произносит она, от волнения оглядываясь на собаку, словно выпрашивает поддержки. Человек за дверью снова ведет бровью, не произнося ни слова. – У меня есть деньги.

– О, раз так, – и он улыбается, обнажая ровный ряд белых зубов. – Прошу, миледи.

Аврора, незаметно облизнув пересохшие губы, решительно входит в дом.

– Не следует тебе тут одной шастать, – он закрывает за ней дверь. Аврора спиной чувствует, как солнечный свет перестал ее согревать. – Это плохой район для маленьких девочек.

– А Пуля… Где мне его найти? – она чуть отступает в сторону, чтобы лучше видеть человека.

– А что у тебя за дело к нему?

– Мне нужна справка о болезни от врача для учителя.

– И все?

– Я знаю, что он может мне помочь, – Авроре кажется, что сейчас ее выставят, и она уйдет ни с чем. Она едва сдерживается от того, чтобы начать торопливо объясняться.

– Сколько ты платишь?

– Как всегда, – она толком не знает цену, решает просто отдать купюры, если мало – доложит еще, если много – заберет обратно.

– Что за болезнь? На сколько дней?

– Три недели. Простуда или какой-нибудь легкий вирус. Это вы Пуля?

– Нет. Там на столе, – и он указывает в левый угол комнаты, – бумага и ручка. Напиши имя, числа, а диагноз Пуля сам подберет. И приложи деньги.

– Вы точно передадите ему деньги?