Война Авроры

Когда на одной из остановок мимо автобуса проходит патруль полицаев Платону приходит отвернуться от окна. Аврора реагирует быстро, чуть наклоняется к нему, закрывая волосами его разбитое лицо от других пассажиров. Взглядом она следит за полицаями и упираясь одной рукой в спинку своего сидения, а другой в спинку впередистоящего, контролирует расстояние между ней и Платоном.

– Я не дерусь во время учебы, – хрипит он, касаясь рукой пряди ее волос. – Это не будет проблемой.

– Главное не умирай, – Аврора старается говорить безразлично, не давая волю страху.

– Я умру там, – обещает Платон, прикрывая глаза, имея в виду бой на фронте – и заберу с собой всех врагов.

– Не перетрудись, убивая людей, – она откидывается на спинку и отталкивает его к окну. Полицаи остаются далеко позади.

До корпуса Платон еще как-то передвигается сам, но стоит оказаться на знакомой территории, его ноги становятся ватными и перестают держать. Аврора закидывает его руку себе на плечо, подхватывает за торс и медленно тащит. Он старается, но сознание постепенно мутнеет и помощи от Платона мало. На первом этаже есть окно, которое не запирается изнутри, и если нажать на раму в определенном месте и поддеть веткой или палкой, то можно легко открыть, не разбив стекла. Туда Аврора и направляется.

Платон сползает по стене, стоит его отпустить. Разобравшись с окном и подтянув к стене ящик, заботливо оставленный здесь кем-то давно, Аврора садится рядом и думает как быть дальше. Если Платон не сможет перелезть, она его не поднимет.

– Где мы? – вдруг спрашивает он, поднимая голову и смотрит абсолютно ясно.

– Почти пришли. Ты должен забраться в окно.

Кивнув, Платон делает несколько глубоких, насколько позволяют травмированные ребра, вдохов и с трудом, из последних сил подтянувшись на одной руке буквально прокатывается по подоконнику и шумно падает на пол. Аврора следуя примеру, забирается на ящик и хорошенько оттолкнувшись запрыгивает в окно.

– Ты не убился? – шепотом, потому что шуметь больше нельзя, спрашивает она.

– Я устал.

– Я тоже.

Аврора помогает ему подняться, сначала упираясь коленками в пол и подталкивая за плечи, а потом потянув вверх. Она следит чтобы не оставалось кровавых разводов когда Платон касается стен, хотя в темном коридоре, где горят только маломощные тусклые лампочки, это довольно трудно. Ступеньки становятся самым настоящим испытанием. Аврора хватается за перила, тянет Платона, пальцы соскальзывают, ноги оступаются, но она не сдается. В конце концов это стыдно, бросить его на последнем пролете.

Они дотягивают до квартиры и Аврора достает ключи, руки дрожат от напряжения. Пинком открывает дверь и они почти валятся на диван, она в последний момент умудряется вывернуться из под тяжелого тела Платона.

– Ну вот, – переведя дыхание, Аврора запирает дверь на ключ и усаживается на спинку дивана, позади Платона. – Теперь твое плечо.

– Ты так с каждым возишься? – Платон слегка откидывает голову, укладывая ей на колено.

– Какое тебе дело?

– Любопытно. Если бы ты меня не знала, стала бы?

– А я тебя и не знаю.

– Я не понял, ты благородная что ли?

– Скорее я добрая, справедливая, умеющая сопереживать.

– А в чем разница?

– Не знаю, но мой брат говорит….

– Я не настолько тебе обязан, чтобы выслушивать трогательные истории.

– Извини, без нашивки на рукаве тебя легко принять за нормального человека.

– Даже не знаю насколько мне нужно деградировать, чтобы опуститься до твоего уровня развития и отвечать на понятном тебе языке.

– Ох, бьешь по самому больному, – и она упирается ему коленом в спину и слегка отводит больную руку в сторону, чтобы лучше видеть плечевой сустав.

– Ммм, – сквозь зубы мычит Платон и жмурится. – Специально, да?

– Чуть-чуть. Сейчас отпущу, – в ее голосе слышится смех и веселье. Резким движением Аврора ловко вправляет плечо и Платон мычит проклятья не разжимая губ.

– Все, – она убирает руки и слегка задев его ногой, спрыгивает со спинки дивана. Неслышно семеня по полу она ныряет в свою спальню. Платон тихо рычит себе в колени от боли, держась и за ребра и за плечо. У него разбито лицо и кулаки, глаз основательно заплывает, он со свистом дышит из-за запекшейся крови в носу и в голове стоит какой-то гул.

– Платон, – голос Авроры звучит как будто из-за стены, едва прорываясь через этот гул, но ее рука осторожно касается потной шеи. – Ты еще со мной? – спрашивает она, как только Платон поднимает на нее мутные глаза. – Не отключайся пока, ладно? Потерпи немного.

Он чувствует холодное прикосновение ментоловой мази к плечу, когда Аврора круговыми движениями руками под футболкой снимает боль. Платон делает рванный вдох, снова хватается за ребра и мужественно молчит.

– Ложись. Я помогу.