Война, блокада, я и другие…

А я вновь и вновь выражаю сердечную признательность всему лычковскому сообществу за неустанное подвижничество и любовное сохранение Памяти о погибших Ленинградских Детей. Если бы наши ленинградские ветераны не сводили счеты друг с другом… Если бы не перетягивали одеяло каждый на себя, подавая скверный пример молодежи… Если бы дружно и с достоинством сохраняли подлинную Правду, а не усеченную Память о трагедии блокадного города… Если бы знали и помнили о трагедии СВОИХ ЛЕНИНГРАДСКИХ ДЕТЕЙ, ОТПРАВЛЕННЫХ НАВСТРЕЧУ ВРАГУ, А В СУЩНОСТИ — ПРЯМО НА ФРОНТ еще за два месяца до начала блокады и погибших раньше, чем стали погибать жители родного города… И если бы… Если бы эти многочисленные «если бы» — в том числе и махровое всеобъемлющее равнодушие — у нас в городе давно мог быть свой Детский Ленинградский мемориал, подобный лычковскому. Мемориальный Памятник СВОИМ ЛЕНИНГРАДСКИМ ДЕТЯМ, а не бесланским, не имеющим никакого отношения ни к Петербургу, ни к Ленинграду. Эта как пощечина нашему городу за его беспамятство. Ведь и место-то нашли святое — у Блокадного Храма Успения Богородицы. Обидно и горько. И совсем не потому, что я не толерантна. Ведь у них на родине, где произошла их трагедия, есть свой роскошный мемориал — школа и настоящий музей — кладбище. И при чем здесь Петербург, не совсем понятно, разве что одно объяснение — политические игры. К тому же, если бы этот памятник был посвящен детям террора — еще можно было бы понять. Но он посвящен конкретно детям Беслана. А что у нас? Наши Ленинградские Дети у нашего Блокадного Храма даже простенького Памятного Поминального Поклонного Креста не удостоились…

Но ведь живы еще блокадники, их дети, внуки и правнуки, которые могли бы приходить на конкретное место помолиться, возложить цветы, положить к подножью игрушки, конфетки, зажечь поминальные свечи и поплакать над трагическими судьбами СВОИХ Ленинградских Детей. Ведь многие даже не знают, где погибли и где похоронены увозимые в неизвестность Ленинградские Дети. У нас в городе словно нарочно стирают нашу Память. Чужим их скорбный памятник — пожалуйста! Своим — не моги! Это печально, оскорбительно и слишком несправедливо!

Это в очередной раз подтверждает, что до сих пор рьяно умаляют трагедию Ленинграда, его жителей и трагедию первой в истории войны массовой гибели именно Ленинградских Детей в первый месяц войны 1941–1945 гг.

По редкой и разрозненной информации, у нас вроде тоже собираются соорудить памятник детям. Но опять-таки не всем Ленинградским Детям, как того они заслуживают, а детям войны, взяв за основу героев, подобных Лене Голикову и Марату Козею. Так озвучила свою идею одна высокопоставленная персона. Оказывается, что кроме пионеров-героев у нас детей нет! А ведь пионерам-героям в городе есть уже три памятника. Опять политика превалирует над здравым смыслом. Опять «абы что, абы как». А Детям Ленинграда в очередной раз утерли нос. Сначала это случилось в Лычкове, когда по всей России полным ходом шла акция «Ленинградские Дети». И денежные средства со все России шли именно на НАШ ПАМЯТНИК. И на проекте Памятника было четко белым по черному написано: «ЛЕНИНГРАДСКИМ ДЕТЯМ, ПОГИБШИМ В ЛЫЧКОВО». Но при открытии Памятника предстало совсем другое посвящение — обезличенное «Детям, погибшим в годы ВОВ 1941–1945 гг.». Обманули всех, откликнувшихся на трагедию именно Ленинградских Детей. Ведь там, в Лычкове, в июле 1941 г. погибло огромное количество именно Ленинградских Детей. И в блокаду вымирали тоже именно Ленинградские Дети. В нашем многострадальном городе, где в блокаду каждый пятый был ребенок, жили и погибали Дети всех возрастов, а не только пионеры-герои. Но, как говорится: «На войне, как на войне». И никогда история не узнает и не означит, сколько истинных героев нарекли предателями (в лучшем случае — они пребывают в забвении или обезличены) и сколько лизоблюдов, приспособленцев, «свояков» и иже с ними ходят в героях с наградами за чужие заслуги. В сущности, это такая же истина, как и то, что в блокадном, вымирающем городе в самую гибельную зиму 1941–1942 гг. из-за дикого голода в период массовой смертности существовал вынужденный каннибализм. Но параллельно было много сытых людей, для которых голода не существовало совсем и которые в таком режиме продуктового снабжения могли прожить и не только 900 блокадных дней. Это были разные слои общества. Но разве они, сытые, теперь признаются в этом! Зато уже много лет горожан, переживших блокаду, усердно делят на полноценных блокадников и неполноценных, и это не делает чести нашему городу. Не зря же говорится, что «Первая жертва войны — Правда».

Все вышеизложенное — совсем не домыслы. Уже очень многое подтверждают постепенно раскрываемые архивы (к примеру: Н. Ломагин. Неизвестная блокада. Архив. Книга первая. СПб.: Нева; М.: Олма-пресс, 2002. С. 102, 298 и т. д.). И все же вопреки всему — мы выжили, мы выстояли.