Война Чарли Уилсона

Конечно, жаль быть далеко от дома в такой день, но тому есть веская причина. Я утешаю себя (надеюсь, и вас тоже) тем, что делаю работу, которую нужно делать. Лишь постоянная бдительность немногих людей может обеспечить мирное, счастливое Рождество для всех остальных.

Эти строки похожи на фразы для роли Джимми Стюарта [9], но Уилсон безусловно не кривил душой. Впоследствии он научился маскировать такие идеалистические мысли, но это письмо, где нет ни капли себялюбия, помогает понять последующее стремление Уилсона быть одиноким ковбоем, трубить тревогу и собирать под свой стяг «солдат свободы».

Патрулируя моря в годы холодной войны, Уилсон остро чувствовал угрозу, исходившую от советской державы. Большую часть времени его эсминец преследовал советские подлодки, наблюдавшие за маневрами флота. Эсминцы намеренно тревожили их ложными атаками и целыми днями держали в напряжении. Самый торжественный момент иногда наступал после двух-трех дней преследования, когда подлодка была вынуждена всплыть на поверхность. Американцы фотографировали опозоренных русских и показывали им средний палец, а те в ответ грозили кулаками. «Я всегда держал глубинные мины в полной готовности», — с бравадой вспоминает Уилсон. Несколько раз молодой артиллерийский офицер обращался к капитану корабля с просьбой потопить одну подлодку. «Я обещал, что все будет сделано чисто, — говорит он. — Никто даже не узнает, что случилось с ублюдками, но мне не позволили это сделать».

После трех лет морской службы Уилсон получил секретный пост в Пентагоне, где он входил в состав подразделения, оценивавшего мощь и боеготовность советских ядерных вооружений. Погонявшись за русскими субмаринами, он теперь репетировал сценарии глобальной ядерной войны. Тогда время ответного удара США при советской ядерной атаке составляло тридцать пять минут. Часто проводились симуляции конфликта, где Чарли играл роль одного из высших военных чинов, у которых оставалось лишь семь минут, чтобы погрузиться на вертолеты и улететь к «Скале» — секретному подземному бункеру в недрах одной из гор Мэриленда. «Я сидел рядом с ядерным пультом, а когда тебе двадцать семь лет, ты чувствуешь себя царем горы: вот Москва, вот Киев, и если они вздумают поиграть с нами, я просто нажму все эти кнопки».

Несмотря на браваду, это был отрезвляющий опыт. День за днем Уилсон сталкивался с реальным противником, который репетировал ядерное уничтожение Америки, и это возмущало его до глубины души. Он был одержим идеей ниспровергнуть «империю зла». Весь его патриотизм и юношеский идеализм, копившийся с детства, внезапно нашел выход, когда Кеннеди начал свою президентскую кампанию.

Кеннеди был всем хорош для молодого офицера ВМС: военный герой, красавец, обаятельный идеалист, призывающий страну к величию, но придающий этой цели оттенок молодежной забавы. Каждый день после работы, где он часами исследовал степень угрозы, исходившей от советских межконтинентальных баллистических ракет, Уилсон устремлялся из Пентагона в предвыборную штаб-квартиру Кеннеди, где он работал добровольцем. Как и многие другие представители его поколения, он был зачарован романтическим ореолом, который Кеннеди придавал государственной службе.

По закону офицеры, состоящие на действительной военной службе, не имеют права участвовать в кампании публичного политика, но Уилсон решил пренебречь этой мелочью. Он взял месячный отпуск и внес свое имя в предвыборный список представителей от штата Техас. Высокий и поджарый, неизменно одетый в костюм, Уилсон вел свою кампанию в восточном Техасе таким же манером, который прославил Кеннеди в Массачусетсе. Его мать, сестра и все друзья семьи ходили от двери к двери и рекламировали Чарли как человека, который может внести свежую струю в техасскую политику. Он победил и смог завершить свою работу в Пентагоне, где практически никто не заметил его выход на публичную арену. В 1961 году, в возрасте 27 лет, он принес должностную присягу в Остине, штат Техас. Это произошло в тот месяц, когда его политический кумир стал тридцать пятым президентом США.