Война. Часть 2

– Вы вообще коммунист, Чаганов? – набычился Молотов, – вам Советы не нравятся? Вы так говорите, будто бы для вас освобождение рабочих и трудового крестьянства из-под гнёта помещиков и буржуазии, как кость в горле?

– Я – коммунист, который отвергает левацкие идеи мировой революции. Насильно облагодетельствовать невозможно. Сегодня они за СССР, рассматривая его как бесплатный магазин, а завтра, когда придёт время его защищать, скажут, что моя хата с краю…

Откуда этот цинизм, молодой человек? Вы, предлагая независимые республики, лишаете этого права большинство населения западной Украины и Белоруссии.

"Святая наивность".

– Сейчас этого знать никто не может, – вздыхаю я, – но мне не видно, почему эти люди должны отличаться от "зелёных" гражданской войны на Украине, тот же народ, те же условия. Если говорить коротко, то история учит, что любая попытка массовой мобилизации местного населения в армию, приведёт к массовому же дезертирству и организации банд. На мой взгляд значительно лучше использовать местных на строительстве и ремонте дорог, казарм, военных укреплений всё это при хорошей оплате их труда. Коллективизацию тоже не проводить, реквизированные помещичьи земли безвозмездно отдать малоземельным крестьянам в единоличное пользование…

– А какие деньги будут ходить в ваших народных республиках? – подаёт голос Сталин.

– Рубли, конечно, без права эмиссии.

– А милиция, прокуратура, суд будут из местных? – тут же летит следующий вопрос.

– Из местных, но их власть будет распространяться лишь на местное население… Неплохо было бы ввести в состав правоохранительных органов наших сотрудников госбезопасности.

– Военные будут против, – Молотов тянется за папиросой, они не захотят каждый свой шаг согласовывать с местными властями.

– Зато в НКИДе будут довольны, – парирую я, – больше простора для переговоров.

– Мы здесь не в остроумии состязаемся, Алексей, – строго замечает Киров, – как я понял из твоей сбивчивой речи, ты опасаешься трёх вещей: образования общей границы с Германией и появления возможности её внезапного нападения на СССР; сопротивления, в том числе вооружённого, населения западных областей мобилизации в Красную Армию; расползания деклассированного элемента по стране и его тлетворного влияния на умы советских людей…

"Примерно так".

– … И всё это ты собираешься лечить объявлением западных областей независимыми государствами? Давай рассудим, если, как ты сказал, Красная Армия будет уже находится на границах этих республиках, то она сразу же попадает под удар германцев, а неподавленные антисоветские элементы при этом ударят ей в спину. Есть что возразить?

– Есть, Сергей Миронович. Быстрая, так как времени до большой войны остаётся немного, советизация, коллективизация, призыв в армию и экспроприация собственности приведут к тому, что на смену немногочисленной прослойке эксплуататорских классов придут широкие массы населения. Рост их недовольства и открытое противодействие властям вынудит нас перебросить в западные области множество частей внутренних войск и пограничников. Насколько я понимаю, в западных областях нам предстоит полностью перешить железнодорожную колею под нашу ширину, построить казармы, укрепрайоны, другие военные объекты. Кто уже посчитал в какие расходы нам выльются эти планы, какие людские ресурсы потребуются? А тут ещё враждебное население вокруг. Если же мы до войны не будем переводить жизнь местного населения на социалистические рельсы, к которой оно явно не готово, появится возможность широко привлекать его к строительству, а не завозить рабочую силу для него с Востока, которую надо в добавок снабжать и обустраивать. Прошу понять меня правильно, я не считаю, что провозглашение независимых народных республик единственное возможное решение, но я не считаю таковым и безусловное принятие их в состав Союза. Такое решение надо принимать после оценки планов, наших возможностей и требуемого на исполнение времени.

* * *

– Ну, как? – услышав, как хлопнула дверь, в прихожую влетает Оля.

– Послали… в пешее эротическое путешествие.

– А кто ещё был? – грустнеет супруга.

– Киров и Молотов… Ничего, я не жалею, что всё им выложил, – стараюсь выглядеть бодрячком, – чтоб жизнь мёдом не казалась. Головокружение у них от успехов, понимаешь. Я пошёл в подвал, гирю покидаю. Ты со мной? Там сейчас никого.

– Нет, я здесь, йогой займусь.

Москва, Кремль.

30 августа 1939 года, 14:00.

"Хозяин к себе зовёт, – на крыльях лечу в его приёмную, – простил"!

Поскрёбышев, увидев меня, едва заметно кивает в сторону двери, мол, заходи.

"Будённый, Берзин, Голованов, Кулик и комкор Матвей Захаров, бывший начальник оперативного отдела Генштаба, недавно назначенный командующим Ленинградского военного округа в качестве стажировки в войсках, – бросаю быстрый взгляд на разложенные на длинном столе карты и аэрофотоснимки, – докладывает план Финской компании? А где Шапошников? Не похоже на заседание Главного Военного Совета".