Война. Часть 2

– Товарищ Чаганов, – вождь поднимает голову, его трубка указывает на меня, – здесь у нас возник вопрос, нельзя ли увеличить изображения, которое дают ваши тепловые камеры? Те, что имеются сейчас не дают ясной картины.

– Можно, товарищ Сталин, и довольно легко, но надо принимать во внимание, что для того чтобы охватить ту же территорию за то же время, надо будет увеличить число самолётов-разведчиков.

– Сколько времени вам потребуется на это?

– Перестроить уже установленные на четырёх имеющихся самолётах камеры, можно довольно быстро, за несколько часов. Кроме того, у нас сейчас в производстве в НИИ-48 и на складах ещё восемь камер. При наличии самолётов, мы на заводе номер 289 сможем, с учётом времени производства, установить их месяца за два.

– Хорошо, товарищ Чаганов, считайте это крайним сроком. Товарищ Голованов, обеспечьте завод потребными самолётами.

– Разрешите мне вопрос к товарищу Чаганову, товарищ Сталин, – Захаров смахивает тыльной стороной ладони капельки пота со лба, – я слыхал, что полгода назад на Софринском полигоне была испытана самонаводящаяся на тепло бомба, скажите, Алексей Сергеевич, её можно применить по железобетонным укрытиям?

– Безусловно можно, товарищ Захаров, только мы до сих пор испытывали "Кеглю" на макете трёх палуб тяжёлого крейсера, а это примерно 20, 20 и 25 миллиметров брони. Нам удалось добиться успеха только на последнем испытании, когда вес бомбы был увеличен до тысячи килограмм, но какое пробитие будет у железобетона мы не знаем…

– Надо немедленно провести такие испытания, товарищ Чаганов, – вождь, поморщившись, стал покачиваться с пятки на носок и обратно.

– Будет исполнено, товарищ Сталин, но если мы собрались уничтожать долговременные огневые точки в боевой обстановке, то это будет посложнее чем бомбардировка корабля. Головка самонаведения в море наводится на наиболее горячую точку – дымовую трубу. Если и есть другие источники тепла, то все они находятся на борту, а вокруг дота таких точек может быть множество: горящее дерево неподалёку или костёр, ствол пушки ведущей огонь по укрытию. Нужно сделать так, чтобы нужный тепловой источник был значительно сильнее остальных. Кроме того, дот замаскирован, то есть, его трудно различить на фоне окружающей среды.

– А если термитную шашку попробовать? – глаза Будённого загорелись.

– Термитная шашка подойдёт, Семён Михайлович, у неё температура горения более двух с половиной тысяч градусов. Вопрос только, как её забросить на крышу дота?

– Разведгруппа? – подаёт голос Берзин.

– Подступы к доту должны хорошо охраняться, – морщится Захаров, – близко не подпустят.

– Тихоходом, навроде У-2, можно довольно точно её положить, – чешет затылок Голованов.

– А как лётчик дот сверху увидит, да ещё ночью? – сомневается Сталин.

"Вертолётом бы было неплохо, но неизвестно как пойдут его испытания".

– Да что тут мараковать, – машет рукой Кулик, – подтянуть батарею гаубиц Б-4 и дело с концом.

– Имеются данные, что противник закончил или заканчивает строительство дотов нового типа с толщиной стен до четырёх метров, такие могут быть и Б-4-ым не по зубам, товарищ Кулик.

– С одного снаряда, конечно, не получится, – улыбается он, – ну так с сотого или двухсотого выйдет, делов-то…

""Нарисуем, будем жить". За этот год наркомат боеприпасов не сдал ни одного 203-миллиметрового снаряда для гаубицы. Ванников, новый нарком боеприпасов, при вступлении в должность чёрной краски не пожалел: годовой план будет в лучшем случае выполнен на 50 процентов, это если удастся переломить к лучшему нынешнюю ситуацию. Это в среднем по всей номенклатуре, относительно неплохо обстоит дело со средним и малым калибром, с крупным – просто швах. Причем проблема не только в нехватке взрывчатке для снарядов, авиабомб и мин, но и в недостаточных мощностях для производства их корпусов. Ванников, кстати, предложил интересную вещь: сократить количество артиллерийских калибров. Например для миномётов – 50 и 107, оставить только 82 и 120. Надо будет попозже переговорить на эту тему с Куликом".

– Вы бросьте эти шапкозакидательские настроения, товарищ Кулик, – хмурится вождь, – лучше подумайте, как доставить туда эти боеприпасы. Будьте уверенны, финны обе железнодорожные ветки от Ленинграда на Выборг и на Какисальми, вам на блюдечке не преподнесут, нужен запас рельсов, шпал. Ремонтировать придётся пути.

– Мы планируем проработать этот вопрос с НКПС, товарищ Сталин, – Захаров берёт в руку указку, – призовём нужных специалистов. Есть предложения вот здесь, между ветками проложить узкоколейку.

– Скажите, товарищ Захаров, – вождь наклоняется на картой, – вот тут у вас отмечена береговая батарея Койвисто, она способна прикрывать огнём правый фланг финских укреплений.

– Способна, товарищ Сталин, только это не одна батарея, их много, они цепью тянутся по всему побережью Финского залива. Одной из задач операции является их нейтрализация.

– Хорошо, – Сталин отходит к своему столу и возвращается с коробкой папирос, – не буду прерывать, продолжайте свой доклад.

"А мне что делать? Никто вроде не гонит, послушаю и я".