Война. Часть 2

"Давненько я не бывал в Подлипках… но сегодня мой путь лежит не туда, а на артиллерийский полигон бывшего завода номер 38 конструктора Курчевского, что находится по другую сторону железной дороги от аэродрома. Правда теперь он превращён в цех номер 6 артиллерийского завода номер 8, но полигон-то остался. Очень он удобен для испытаний разной нашей "пиротехники" типа мин, снарядов и бомб, так как на Софрино с самоделками ходу нет".

На проходной завода нас с Устиновым встречает директор завода. Технично отправляю наркома осматривать завод, а сам несусь к основной цели своего вояжа, изрытому воронками от взрывов большому полю, огороженному колючей проволокой, с несколькими длинными приземистыми сараями.

– Ну что получилось, Павел Владимирович? – по-сталински пропускаю приветствие, выскочив из автомобиля.

– Пришлось немного повозиться, Алексей Сергеевич, – вперёд из небольшой группы ожидающих выступил высоколобый худой брюнет лет сорока, – пока подобрали замедление инициирующих зарядов. То разнесёт наполнитель так, что детонации нет, то замедление маленькое – взрыв с кулачок. А вчера взрыв получился, примерно такой, как и было написано в вашей записке.

"Припоздал немного я с этой запиской. А кто знал, что оксид этилена уже производится в нашей стране? Совершенно случайно узнал из ответа Первухина, руководителя химического Спецкомитета, на вопрос Сталина о "зимнем" иприте, что все вопросы решены, оксид этилена больше не является узким местом. Припоздал, а с другой стороны как узнать, из газет? О том, что на Ольгинском химическом заводе производят, а в НИИ-42 под руководством доктора химических наук Зимакова разрабатывают боевые отравляющие вещества знает только узкий круг причастных. Короче, Первухин устроил мне встречу с секретным химиком, а тот, человек энергичный и увлекающийся, взялся собрать действующий макет нужного взрывного устройства. Заряд получился не то что простым простым, скажем, не очень сложным: бак с оксидом этилена и два тротиловых взрывателя. Первый, расположенный внутри бака, распыляет наполнитель, а второй, находящийся снаружи, через определённое время инициирует его детонацию. В общем, мне помог случай и теперь в арсенале Красной Армии скоро будет объёмно-детонирующий заряд".

– Показывайте, Павел Владимирович, – ускоряю шаг, чтобы поспеть за ним.

Спускаемся в бетонированную траншею, Зимаков передаёт мне бинокль и подгоняет своих сотрудников.

– Не надо, я хорошо вижу, – напрягаю зрение и вижу небольшую деревянную вышку, с железным баком наверху.

"Сколько до неё? Метров пятьсот", – на всякий случай открываю рот.

– Давайте ракету! – кричит он и в воздух с шипением взвивается яркая точка.

Вдруг вышка окутывается серым туманом, в следующее мгновение высокий серый купол вспухает над ней и через секунду громкий глухой удар бьет нам по ушам. Откуда-то сбоку в поле зрения появляется видавшая виды пожарная машина и, поднимая пыль, несётся к месту взрыва.

"Метров тридцать радиус – сплошное поражение, – безуспешно пытаюсь разглядеть в центре выжженного на земле чёрного пятна остатки вышки, – ни травы, ни кустика, одна ровная голая почва. Даже неглубокая канавка, пересекающая эпицентр куда-то пропала. Среднее поражение – метров шестьдесят, травка кое-где в низинах осталась, тушки грызунов кверху лапками. И это всё сделала стокилограммовая бомба. Какой-то противный сладковатый запах вокруг, скорей отсюда"…

– Поздравляю, товарищ Зимаков, – пожимаю руку химику, – полный успех. Получается, что ваша бомба уже сейчас имеет вдвое больший радиус поражения, чем такая же по весу фугасная. Понимаю, что будут сложности со взрывателем, подрывать то её необходимо на поверхностью земли, но это уже не ваша забота, вы со своей частью работы справились блестяще! Спасибо!

"Пора подключать к этому делу НИИ-6 наркомата боеприпасов, да и моих из лаборатории авиационных морских мин. Тормозной парашют у нас уже вполне отработан, контактный взрыватель можно взять штатный от фугасной бомбы, только поместить его на длинном штыре в носу… А санитарную машина-то чего здесь забыла… и Устинов с директором за ней. Неужели такой сильный бабах получился, что до них дошёл"?

Москва, Антипьевский переулок, д. 2,

Наркомат Обороны, кабинет Берзина.

30 августа 1939 года, 16:30.

– Садись, товарищ Мамсуров, – начальник Разведупра кладёт телефонную трубку на рычаг, – радуйся, пришло, кажется, твоё время. Есть задание для твоего отдела "А". Учти, теперь только от твоих действий будет зависеть, получат ли наши предложения зелёный свет у "Инстанции" или последних твоих ребят-диверсантов рассуют кого куда.

Ни один мускул не дрогнул на лице полковника.