Война. Часть 2

Он плотно прикрывает дверь перед носом вытянувшей шею секретарши и, затаив дыхание, рассматривает фигуру женщины, которая вешает летний плащ на стоящую углу вешалку.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – указывает он на плетёный стул у кофейного столика, сам садится на соседний, – чем могу быть полезен…

– Клин, – тихо произносит Оля, разглаживая подол шёлкового платья у себя на коленях.

– Так вы от Ревизора? Но мы ожидали мужчину, – закашлялся Крылов, – мой агент сегодня полчаса прождал вас у театра "Такарадзука", но…

– Я – Ревизор, – в голосе Оле послышался металл, – я назвала пароль Ревизора… а ваш подчинённый привел на встречу "петуха"…

– Ергунов у нас самый опытный, – растерянно пробормочет он, – доложил, что всё было чисто…

– Вы ведь, товарищ Крылов, помощник резидента по оперативной работе, так? – перебивает его Оля, – пригласите, пожалуйста, сюда Лазарева.

– Может быть лучше мы… – мямлит помощник.

– Нет, – отрезает Оля, – и отошлите вашу секретаршу подальше от приёмной. Красный как рак, хозяин кабинета исчезает за дверью.

– Товарищи, Директор очень не доволен работой легальной резидентуры, – начинает Оля, едва военный атташе занимает свое место у стола, – все материалы, присланные вами в центр по военной промышленности, системе мобилизации, арсеналам, армии Японии и её экономики, в большинстве признаны малой или средней ценности. А работа по изучению объектов вербовки и развитию знакомств в японской среде оценивается как провальная. Вашу помощь нелегальной резидентуре Рамзай описывает как околонулевую.

– Как же так "околонулевую", – едва не задохнулся от возмущения атташе, – мы только в этом году трижды встречались с ними, передали "Рамзаю" и "Фрицу" восемь тысяч долларов и приняли от них почту. Их связь-то через шанхайскую резидентуру становится всё более опасной из-за действий японцев, мы взяли на себя эту работу…

– Сколько "Рамзай" находится в Японии?

– Чуть больше шести лет, – делает непонимающее лицо Лазарев.

– И за это время, – рубит слова Оля, вы не удосужились организовать запасной канал связи для нелегальной резидентуры, например, через Гонконг. Вместо этого вы в нарушение элементарных правил конспирации, что две резидентуры в стране ни в коем случае не должны пересекаться, идёте на связь с "Рамзаем", причём через сотрудников, не имеющих опыта оперативной работы. Хотите что-то возразить?…

В кабинете повисает зловещая тишина.

– … И при этом вы ставите под сомнение перед Центром работу всей нелегальной резидентуры, – жжёт взглядом военных разведчиков девушка, – которая без отдыха в течение шести лет, каждодневно подвергаясь смертельной опасности делает своё дело… Ладно, давайте посмотрим всё ли у вас в порядке с документацией и пригласите мне для беседы "Лору", "Кротова" и "Ергунова"… по одному.

* * *

– Вот читаю я ваш отчёт о встрече с агентом "Мини", отставным младшим офицером, товарищ Кротов, – Оля закрывает пухлую папку, – и удивляюсь, вот вы послали ему по почте билеты на утренний сеанс…

– Я бросил конверт в почтовый ящик далеко от полпредства, – бурчит тот, нервно сжимая огромные рабочие ладони.

– … это неважно, – терпеливо объясняет девушка, – вполне вероятно, что это письмо перлюстрируют, так как адрес на конверте написан "гайдзином". Заинтересуются и проследят вашего агента до кинотеатра и увидят там в зале вас, сидящих рядом, как два голубка, в полупустом зале…

– Кто он такой этот "Мини", чем сейчас занимается, какие сведения вы собирались от него получить?

– Ясное дело какие, – недовольно сопит Кротов, – военные, об оружии, где ихние части располагаются, он же офицер.

– В запасе… – вздыхает Оля, перелистывая страницу дела, – ну хорошо, где ваш агент служил, почему нет в деле?

– В Маньчжурии, – на лбу проверяемого выступили капельки пота, – где-то под Харбином, на телеграфе.

– А сейчас?

– Тоже на телеграфе в Токио… телеграммы проверяет у корреспондентов иностранных газет, у тех, что в Америку материалы шлют.

– Значит работает на подводный телеграфный кабель, что идёт через Иокогаму в Манилу и дальше в Сан-Франциско, – насторожилась Оля, – сколько вы ему платите?

– Восемьдесят иен в месяц, – Кротов исподлобья с опаской смотрит на девушку.

– Надо удвоить или даже утроить жалование "Мини", – Оля поворачивается к Крылову, – снабдите его миниатюрной камерой…

– У нас нет такой, – с облегчением выдыхает тот.

– … меня это не интересует, обеспечьте и пусть фотографирует всё интересное, что проходит через его руки, включая газетные репортажи, биржевые сводки и тому подобное. Организуйте тайник, через который будете получать фотоплёнку и передавать ему оплату. Личные встречи – только в случае острой необходимости, но не чаще одного раза в два-три месяца. Плёнки будете посылать диппочтой… Скажите, товарищ Кротов, а где точно под Харбином служил "Мини"?

– Городок там есть рядом, – напрягается тот, – как же его? На аэродроме… Пиньфань! Точно!