Война. Часть 2

"Не особо высокая точность 10 %, но, наверное, больше и не надо. Температура же измеряется поточнее, плюс-минус один градус, там стрелку движет биметаллическая пластина. То же можно сказать и датчике давления, где стрелку поворачивает изгибающаяся барометрическая трубка, там точность где-то тридцать миллиметров ртутного столба"…

– А как вы определяете местоположение зонда, чтобы нанести на карту изобару?

– Если возможно, то визуально, оптическими приборами. Высоту находим по атмосферному давлению, делаем пересчёт по барометрической формуле…

"Радиолокация! И вся электроника идёт лесом вместе с массивной батареей, катушками индуктивности и конденсаторами. Ветряк и всю механику оставляем, а вместо генератора – маломощное реле, которое будет коммутировать антенну. Берём четыре взаимно перпендикулярных проводника длиной в четверть волны, на которой работает РЛС. При попарном замыкании проводников образуется система двух полуволновых вибраторов, они будут отражать сигналы локатора гораздо сильнее, чем четыре четвертьволновых. Придётся, конечно, повозиться с согласование волновых сопротивлений антенны и коммутатора, но это всё легко поддаётся точному расчёту. В итоге на регистраторе получим точно такую же "морзянку", какую радиозонд даёт в эфир с использованием генератора на электронной лампе. Отличие будет состоять в том, что принимать их будет самописец подключённый к приёмнику РЛС, а не радист в наушниках".

* * *

Белый пузырь из латекса стремительно взмывает на нашими головами, унося в небеса небольшой деревянный ящик, в днище которого сразу же закрутился пропеллер ветряка.

– Пойдёмте, товарищ Зазнобин, – говорю я бригадиру, – посмотрим какие данные твой регистратор выдаёт на гора.

– Товарищ Чаганов, – сразу заводится тот, – я вам ответственно заявляю, что методику сравнения показаний радиозонда завода "Метприбор" и нашего КБ я метеорологу не подписал.

– Это ещё почему?

– Потому что, представитель "Метприбора" отказался ставить уголковый отражатель на свой прибор, а без этого точно определить высоту нельзя, на которой находится ихний радиозонд. Там погрешность будет в сотни метров…

– Логично, – киваю я.

"Метеоролог… новое лицо в штате "Подсолнуха". Я привык, что все дела по радиоуловителю идут через меня сверху, а тут вдруг оператор Ленинградской станции предлагает использовать его для слежения за дождевыми облаками и осадками. Раньше мы не видели, но с улучшением чувствительности приёмника и качества люминофора их на экране стали появляться какие-то непонятные светлые пятна. Объяснение этому явлению у операторов нашлось довольно быстро, заинтересовалось военное начальство, в первую очередь лётное. Это и понятно, выгода для них очевидна – можно будет реже посылать самолёты на разведку погоды, причём для бомбардировщиков это вообще спасение, можно заранее до вылета знать метео обстановку далеко в тылу противника… сантиметровый диапазон "Подсолнуха" очень даже подходит для метеорологической РЛС, в теории он позволяет заглянуть километров на двести пятьдесят, но это в теории… реально сейчас на нынешнем уровне развития техника на 100–120. Впрочем скоро, когда мы доведём до ума самолётную РЛС, то можно будет рассчитывать на удвоение дальности, заглянув за горизонт"…

Токио, район Тиёда.

Парк Чидоригафучи.

17 июня 1939 года, 23:30.

– Что там за речкой? – шёпотом спрашивает Кузнецов, махнув рукой в сторону противоположного тёмного берега, едва различимого за пеленой дождя.

– Императорский дворец, с парком занимает целый квартал, – Оля поворачивается в противоположную сторону, шурша тонким прорезиненным плащом, – и это не речка, ров. А здесь британское посольство…

– Однако тоже размахнулись, – присвистнул Николай, разглядывая высокую ограду из кованых пик, протянувшуюся метров на сто пятьдесят, подсвеченную газовыми фонарями, – будем брать на абордаж?

– Как бы тебе, дружок, в итоге на рее не оказаться вздёрнутым, у бриттов с пиратами разговор короткий… Ладно, рассказывай какие у тебя сегодня успехи.

– Встретил "Изольду" неподалёку от её дома, – загадочным тоном начал Кузнецов, – рыжая, худая как селёдка, дылда в летах, одета правда неплохо, со вкусом. Я в своём пасхальном костюме, повязал лучший галстук, выбритый до синевы, одеколон дорогой. Да на улице Горького меня такого…

– Отбрила? – бросает насмешливый взгляд Оля.

– …на немецком к ней обращаюсь, со всем почтением… кланяюсь как учили. А она равнодушно так смотрит сквозь меня и тоже на сносном немецком: "Я вас не знаю и не говорю на улице с незнакомыми". Ну я приподнял шляпу, извинился, а сам за ней на большом расстоянии. "Изольда" вдруг шасть в подъезд какого-то дома. Ну, думаю, номера на час… Так и оказалось, заплатил портье, он показал мне её комнату, снял соседнюю… через пять минут слышу кто-то заходит к ней… слов не разобрать, но вздохи, поцелуи стоны и…

– Я поняла, дальше.

– … через полчаса вроде стали собираться. Я руки в ноги и к выходу, хочу посмотреть кто же был с "Изольдой"?…

– Женщина?