Война. Часть 2

– Хорошо, устройте мне встречу с вашим японцем. Срочно. Адрес конспиративной квартиры и время встречи вам сообщит товарищ Крылов, сейчас свободны, – дождавшись, когда Кротов закроет за собой дверь, продолжает, – а теперь к радистам.

Чита, железнодорожный вокзал.

10 июня 1939 года, 17:00.

"Сколько же у неё идей… предлагает в нашем полпредстве наладить перехват радиограмм, идущих из германского, британского и американского посольств, так как все они находятся в пределах круга с радиусом в один километр. Идея неплохая… даже их направленные антенны не спасут от перехвата. С дешифровкой немецких радиограмм дело налаживается, а вот с английскими и американскими сложнее… информации о них слишком мало. А именно: британская "Турех-2" по принципу действия схожа с "Энигмой", имеет пять роторов, из которых лишь два сменных, и один рефлектор. Казалось бы, должно быть проще чем "Энигма", но ни тут-то было, всё дело в том, что английские роторы имеют большое количество зацепов, отвечающих за перемещение соседнего ротора, а не один в конце полного оборота как у немецких. Без точного знания устройства роторов и зацепов взломать "Турех-2" будет очень трудно… хотя, конечно, не так, как американскую "Сигабу". У неё целых пятнадцать роторов! Это уже перебор, так никакой вычислительной мощности не хватит. Стоп, а что если попробовать не только перехватывать радиограммы, но и… время от времени глушить их".

От предчувствия удачи у меня зачесалась старая рана на голове, встаю и выхожу на свежий воздух из разогретого на солнце вагона.

" Оля считает, что американцы, когда из-за плохого прохождения коротких радиоволн прерывается связь с Сан-Франциско, начинают использовать телеграфный кабель. В биржевых котировках можно скрыть какое угодно по размеру сообщение, не думаю, что японские контролёры сверяют цифры в поданной на проверку телеграмме с газетными цифрами. Если это так, то можно использовать такой сценарий: радист в американском посольстве начинает передавать сообщение, мы пишем его на магнитофон, но в конце радиограммы включаем мощный короткий импульс помехи от генератора на чердаке нашего полпредства. В результате принимающая сторона теряет или получает лишний знак в сообщении. Поскольку "Сигаба" использует потоковое шифрование, то это приведёт к неправильному расшифрованию текста, идущего следом за таким символом. Что делает передающий радист, когда не получает квитанции от принимающего? Правильно, ставит новую перфоленту с ключом и повторяет это же сообщение. Не знаю уж сколько раз по инструкции у них разрешается повторять одну и ту же радиограмму подряд, но и два раза тоже неплохо. Положим, что и во второй раз его постигла неудача, тогда он понесёт это сообщение на телеграф и мы получим третью шифровку, кодирующую одно и то же сообщение. Уже кое-что для криптоанализа. А если тот же фокус проделать с англичанами? Вряд ли они захотят использовать американский кабель, у них же есть свой – в Шанхай. Вот действительно нужное дело найти такого "Мини", сидящего на британском кабеле".

– Алексей Сергеевич, – ко мне подходит бригадир технических работников из НИИ-48, их вагон стоит по соседству с моим "дешифровальным", – метеозонд готов к старту, осталось закачать водород.

– А "Подсолнух" готов? – поворачиваю голову в сторону, где на небольшом холме где был развёрнут только что прибывший из-под Владивостока радиолокатор.

– Да, я только что звонил его командиру, там мой техник проверил регистрирующую аппаратуру, сигнал на самописец поступает. – Приступайте.

* * *

Примерно полгода назад ко мне в кабинет на Большой Татарской пришёл посетитель, невысокий рыжий полный человек со смутно знакомым лицом.

– Профессор Молчанов, – с достоинством представился, – заведующий кафедрой аэронавигации в Ленинградском институте инженеров гражданского воздушного флота.

– Здравствуйте, Павел Александрович, – усаживаю гостя в кресло в углу комнаты, – не удивляйтесь, вы у нас в ЛЭТИ однажды лекцию читали по физике когда я был студентом.

– Припоминаю… – неуверенно произносит он и вдруг краснеет как рак.

– Вы нам ещё про радиозонд рассказывали…

– Точно, – смеётся он, – вместо Валентина Петровича Вологдина… Так я как раз к вам, Алексей Сергеевич, по поводу этих самых радиозондов. Завод "Метприбор", метеорологических приборов, это я по старинке, сейчас он называется номер 224, его передали в наркомат авиационной промышленности. Так вот ему в план не включили производство радиозондов. Мне там сказали, что их будут делать на другом заводе, а "Метприбор" полностью загрузили высотописцами и ветромерами.

– Скажите, Павел Александрович, конструкция вашего радиозонда не изменилась? Датчик температуры, давления, механические коммутаторы и генератор на ламповом триоде?

– В основном та же самая, только ещё добавили измеритель влажности вплоть до ста процентов, – охотно поясняет он, – пучок обезжиренных волос, пружинка и стрелка-указатель, которая движется по гребёнке с десятью зубцами…