Война. Часть 2

"Тяжёлый, навесной, – девушка взвешивает замок на руке, – килограмм восемь, ай-ай-ай, неожиданно, а есть ли у меня трубка такого диаметра под штифт ключевины? Самый элегантный способ вскрыть такой замок – это, конечно, растворить пружину сувальды кислотой, поднять замок кверху и потрясти его из стороны в сторону. Это легко проходит с маленькими замками, а тут страшно даже подумать какой толщины может эта пластина, до утра можно провозиться".

Из сидора на свет появляется брезентовый футляр с множеством карманчиков.

"Вот эта, кажется, подойдёт… так и есть".

Оля набрасывает на голову накидку, включает головной фонарик и принимается за работу: из металлической трубки за пять минут получается натяжитель, немного похожий на ключ, но без секретных выступов, его задача толкать засов. Собственно отмычка, кусок толстой стальной, согнутой буквой "Г", проволоки для этого типа замков, универсальна. Её задача – для каждого поворота ключа поднимать хитрую пластину – сувальду, которая препятствует движению запора.

– Медленнее ходи, – бурчит в микрофон девушка, – не части, пять минут на круг, не меньше.

"Не достаёт отмычка до сувальды, надо увеличить длину загиба"…

Орудуя отмычкой, Оля поднимает обе стороны сувальды и поворачивает натяжитель… внутри замка послышался лёгкий щелчок.

"Один поворот есть, – девушка дёргает на себя замок, – сколько их всего?… Четыре".

– Фу-ух, – взмокшая от напряжения Оля вытаскивает дужку из петель, двумя руками откладывает замок в сторону, – готово.

Резиновые штаны, куртка, фартук, очки, противогаз и рукавицы появляются из вещмешка. Облачившись во всё это, девушка открывает скрипнувшую дверь и заходит внутрь, морозный воздух ледника обжигает её горло.

"Опломбированы. Какой открывать? Неважно, любая зараза подойдёт, – Оля берётся за дальний ящик у самой стены, – шарик, диаметр примерно десять сантиметров, тонкостенный, не тяжёлый, внутри что-то белое, вязкое как сметана… Взять пару? Нет, одного – за глаза… Надо спешить, ещё замок закрывать".

– Ещё сорок минут ходишь, – шепчет Оля в микрофон, – если я не появлюсь берёшь все наши шмотки и дуешь к точке сбора на холме, ждать до утра, дальше по обстановке.

* * *

"Кросс под дождём по пересеченной местности с ОЗК и противогазом… в рюкзаке прошёл удачно, затем десять минут ждала у железнодорожной насыпи выбирая момент для её пересечения и вот я в "деревне Того"".

В полукилометре на север ярко светится периметр "штаба", слышны паровозные гудки и крики, а здесь, если не считать фонарей у общежития холостяков и квартир сотрудников "отряда 731" и синтоистского храма, темно и тихо.

"Ох, как не хочется надевать этот резиновый… но надо. Заманчиво было б запулить этот стеклянный шар в "очистительный" бассейн перед храмом и не заморачиваться с ОЗК, но, слава богу, хватило ума не повестись на предательскую идею. Даже если он и расколется на дне, осколки капсулы будут видны, воды там по колено. Бассейн этот не для плавания, он для совершения обряда "очищения": каждый входящий в храм обязан помыть руки, зачерпнув воды специальным ковшом из бассейна, затем прополоскать ею рот и конце помыть ручку ковша для следующего посетителя… Гигиена, понимаешь".

Юг Монголии, граница с Мэнцзяном.

2 июля 1939 года, 19:00.

Маршал Чойбалсан, коренастый и плотный, в простом лёгком дэли, длиннополом монгольском халате, на правах хозяина, принимает из рук круглолицей девушки, бесшумно появившейся в юрте, пиалу с чёрной маслянистой жидкостью и передаёт её князю Дэ Вану, третьему участнику трапезы. Князь, тридцатипятилетний толстячок с лицом Ким Чен Ына, одетый в красный шёлковый халат шитый золотом, правитель Мэнцзяна, небольшого государства на границе с Монголией, сателлита Японии, почтительно склоняет голову, принимая чашу, делает глоток и передаёт её мне.

"Нет-нет, только не это… и отказаться нельзя… почему она чёрная?… а была не была, вся надежда на то, что молодой организм справится со всем попадающем внутрь… о-о, шурпа, наваристая… самое оно, а то от архи, молочного самогона уже начинает кружиться голова".

К сожалению, интрига с Ван Мином не прошла, Мао, видимо, что-то почуял и не повёлся на предложение своего оппонента возглавить уезд, оставив того в Яньнане при себе. Без просоветского Ван Мина во главе района появилась опасность, что Мао, склонный к занятию выжидательной позиции, не решится на совместное выступление с СССР и окажется втянутым в прямую конфронтацию с Японией и Мэнцзяном. Поэтому Сталин санкционировал реализацию запасного плана.

– Великий князь, – начинает маршал, поставив пиалу на дастархан, – мы дети одного народа, мы братья и мы соседи, поэтому я решил пригласить вас на эту встречу, чтобы обсудить наше предложение. До меня дошли слухи, что в ваших землях неспокойно. Ваши подданные, состоящие в основном из китайцев, бунтуют, подстрекаемые Нанкинским правительством. Япония далеко, её силы здесь слишком малы, их только-только хватает чтобы удержать столицу Хуху-хото…

"Гуйхуачен по-китайски".