Война чипов. Борьба за самую важную технологию в мире

Компьютеры, управлявшие космическим кораблем "Аполлон" и ракетой "Минитмен II", стали отправной точкой для развития американской индустрии интегральных микросхем. К середине 1960-х годов американские военные стали использовать микросхемы в вооружениях всех типов - от спутников до гидролокаторов, от торпед до телеметрических систем. Боб Нойс знал, что военные и космические программы сыграли решающую роль в раннем успехе Fairchild, и в 1965 г. признал, что в военных и космических приложениях будет использовано "более 95% микросхем, произведенных в этом году". Но он всегда представлял себе еще больший гражданский рынок для своих микросхем, хотя в начале 1960-х годов такого рынка не существовало. Он должен был создать его, что означало держать военных на расстоянии вытянутой руки, чтобы он, а не Пентагон определял приоритеты НИОКР компании Fairchild. Нойс отказался от большинства контрактов на военные исследования, оценив, что Fairchild никогда не полагалась на Министерство обороны более чем на 4% своего бюджета на НИОКР. "В мире очень мало директоров по исследованиям, которые действительно подходят для оценки работы Fairchild", - уверенно объяснил Нойс, - "и они не часто являются кадровыми офицерами в армии".

Нойс познакомился с государственными исследованиями и разработками еще в аспирантуре, когда работал в компании Philco, производившей радиоприемники на Восточном побережье и имевшей крупное оборонное подразделение. "Направление исследований определяли люди менее компетентные", - вспоминал Нойс, жалуясь на время, которое он тратил на написание отчетов о проделанной работе для военных. Теперь, когда он руководил Fairchild, компанией, основанной наследником трастового фонда, у него была возможность относиться к военным как к заказчику, а не как к начальнику. Он решил направить большую часть НИОКР Fairchild не на военные нужды, а на массовый рынок. Большинство микросхем, используемых в ракетах или спутниках, должны иметь и гражданское применение, рассуждал он. Первая интегральная схема, выпущенная для коммерческого рынка и использовавшаяся в слуховом аппарате Zenith ( ), изначально была разработана для спутника NASA. Задача состояла в том, чтобы создать микросхемы, которые могли бы позволить себе гражданские лица. Военные платили по высшему разряду, но потребители были чувствительны к цене. Однако заманчивым оставалось то, что гражданский рынок был намного больше, чем даже раздутые бюджеты Пентагона времен холодной войны. "Продавать НИОКР правительству - это все равно что взять свой венчурный капитал и положить его на сберегательный счет", - заявил Нойс. "Венчур есть венчур; вы хотите взять на себя риск".

В Пало-Альто компания Fairchild Semiconductor находилась в окружении фирм, поставлявших продукцию Пентагону - от аэрокосмической техники до боеприпасов, от радио до радаров. Хотя военные покупали микросхемы у Fairchild, Министерству обороны было удобнее работать с большими бюрократическими структурами, чем с проворными стартапами. В результате Пентагон недооценил скорость, с которой Fairchild и другие начинающие полупроводниковые компании смогут изменить электронику. В оценке Министерства обороны, проведенной в конце 1950-х годов, радиогигант RCA хвалился тем, что у него "самая амбициозная программа микроминиатюризации", и пренебрежительно отмечал, что в Fairchild всего два ученых работают над программой создания ведущих микросхем. Оборонный подрядчик Lockheed Martin, располагавший исследовательским центром в Пало-Альто, имел более пятидесяти ученых в своем подразделении микросистемной электроники, что, по мнению Министерства обороны, означало, что Lockheed был далеко впереди.

Однако именно научно-исследовательская группа Fairchild под руководством Гордона Мура не только разработала новую технологию, но и открыла новые гражданские рынки. В 1965 году журнал Electronics предложил Муру написать небольшую статью о будущем интегральных схем. Он предсказал, что каждый год, по крайней мере в течение следующего десятилетия, компания Fairchild будет удваивать количество компонентов, которые могут поместиться на кремниевом чипе. Если так, то к 1975 году в интегральных схемах будет насчитываться 65 тысяч крошечных транзисторов, что позволит не только увеличить вычислительную мощность, но и снизить стоимость одного транзистора. По мере снижения стоимости будет расти число пользователей. Этот прогноз экспоненциального роста вычислительной мощности вскоре стал известен как закон Мура. Это было величайшее технологическое предсказание века.