Война чипов. Борьба за самую важную технологию в мире

Под руководством Нойса компания Sematech представляла собой странный гибрид, не являясь ни компанией, ни университетом, ни исследовательской лабораторией. Никто не знал, чем именно она должна заниматься. Нойс начал с того, что попытался помочь компаниям, производящим оборудование, таким как GCA, многие из которых обладали сильными технологиями, но испытывали трудности с созданием долговечных предприятий или эффективных производственных процессов. Sematech организовывала семинары по надежности и навыкам управления, предлагая своего рода мини-MBA. Она также начала координировать работу компаний, производящих оборудование, и производителей микросхем, чтобы согласовать их производственные графики. Не имело смысла готовить новое поколение микросхем, если не было готово оборудование для литографии или осаждения. Компании, производящие оборудование, не хотели выпускать новую технику, если чипмейкеры не были готовы к ее использованию. Sematech помогала им согласовывать производственные графики. Это не совсем свободный рынок, но крупнейшие японские фирмы преуспели в координации действий такого рода. В общем, какой еще выбор был у Кремниевой долины?

Однако главным приоритетом Нойса было спасение американской литографии. Пятьдесят один процент финансирования Sematech приходился на американские литографические фирмы. Нойс объяснил логику просто: литография получила половину денег, потому что она "половину проблемы", стоящей перед чип-индустрией. Производство полупроводников без литографии было невозможно, но единственные оставшиеся крупные американские производители боролись за выживание. Возможно, скоро Америка будет зависеть от иностранного оборудования. Выступая в Конгрессе в 1989 году, Нойс заявил, что "о компании Sematech можно будет судить в основном по тому, насколько успешно она спасет американских производителей оптических степперов".

Именно такие слова ожидали услышать сотрудники компании GCA, неработающего производителя инструментов для литографии из Массачусетса. После того как компания изобрела степпер для обработки пластин, полдесятка лет бесхозяйственности и невезения превратили GCA в мелкого игрока, далеко позади японских Nikon и Canon и голландской ASML. Но когда Питер Симоне, президент GCA, позвонил Нойсу, чтобы обсудить, сможет ли компания Sematech помочь GCA, Нойс сказал ему категорично: "С вас хватит".

Мало кто в индустрии микросхем понимал, как GCA сможет восстановиться. Компания Intel, которую основал Нойс, в значительной степени зависела от Nikon, основного японского конкурента GCA. "Почему бы вам не приехать на один день", - предложил Симоне, надеясь убедить Нойса в том, что GCA все еще может производить передовую технику. Нойс согласился и, приехав в Массачусетс, решил в тот же день купить новейшее оборудование GCA на сумму 13 млн. долл. в рамках программы по распространению американского полупроводникового оборудования среди американских производителей микросхем и стимулированию их к приобретению большего количества инструментов отечественного производства.

Компания Sematech сделала огромную ставку на GCA, предоставив ей контракты на производство оборудования для глубокой ультрафиолетовой литографии, которое находилось на переднем крае возможностей отрасли. GCA превзошла все ожидания, оправдав свою репутацию технологического гения. Вскоре независимые отраслевые аналитики стали называть новейшие степперы GCA "лучшими в мире". Компания даже получила награду за обслуживание клиентов, отбросив репутацию посредственности в этой области. Программное обеспечение, которым оснащались станки GCA, было намного лучше, чем у японских конкурентов компании. "Они опережали свое время", - вспоминает один из экспертов по литографии компании Texas Instruments, тестировавший новейшие машины GCA.

Но у GCA все еще не было жизнеспособной бизнес-модели. Быть "впереди своего времени" - это хорошо для ученых, но не обязательно для производственных компаний, стремящихся к продажам. Заказчики уже привыкли к оборудованию конкурентов, таких как Nikon, Canon и ASML, и не хотели рисковать, приобретая новые и незнакомые инструменты от компании, будущее которой было неопределенным. В случае банкротства GCA заказчики могли столкнуться с трудностями в приобретении запасных частей. Если не удастся убедить крупного заказчика подписать с GCA крупный контракт, компания окажется на грани краха. В период с 1988 по 1992 год она потеряла 30 млн. долларов, несмотря на 70 млн. долларов поддержки со стороны Sematech. Даже Нойс не смог убедить Intel, компанию, которую он основал, перейти на от Nikon.