Война. Диверсанты Житницы

Уже неделю мы отсиживались в укрытии. На поверхности «Дыры» практически полностью занятой сооружениями станции, имелась двухкилометровая плешь — след падения крупного метеорита, прилетевшего по касательной. В результате получилась сплошная мешанина камня, льда и металла. Сначала ее пытались расчистить и восстановить, но в итоге бросили это неблагодарное занятие, в те времена места для строительства хватало. Прилегающий сектор который так же был поврежден, отрезали от коммуникаций и на этом посчитали дело законченным. База рабочих располагалась в корпусе бывшего фрегата поддержки, в нем-то мы и устроились с максимальным комфортом, броня маскировала нас от обнаружения, излучение реактора катера надежно экранировалось. Николай попивал синтезированное пиво и резался с искином в трехмерные шахматы, а я обдумывал план нападения, в общем — козни строил. Дело нехитрое, прежде чем Комарова освободили, я с выражением полнейшего восторга от торжества правосудия на лице связался с Моховым. Не знаю, о чем он там думал, но гостевые коды доступа от промышленного принтера, информатория и кластера искинов управлявших инфраструктурой станции я получил. Корабельный мозг по моей команде немедленно ими воспользовался и изменил до того момента как их заблокировали. Новый глава совета перешел на сторону моего врага, хотя… с чего я взял, что он вообще был на чьей-то стороне кроме своей? Получив от Николая расклад по влиятельным людям станции, я начал действовать.

— Внимание, к борту подошел посторонний! — сказал искин.

Я посмотрел на экран, напротив аппарели устроился жук окутанный пленкой силового поля. Он приветственно помахал лапой в сторону камер наблюдения. Различать насекомых по внешности я не умею, по мне они все одинаковые как горошины в стручке, сильно смахивает на любителя грибочков, больше я ничего не понял.

— Коля приготовься, придется впустить.

— Может, пристрелим?

— Не стоит, раз он нас нашел и здесь все не кишит штурмовиками, значит хочет поговорить.

Жук просеменил на середину рубки и принял необычную позу, согнул лапы под углом в девяносто градусов, воинственно выпятил жвала, коробочка прилепленная ко лбу выдала короткий музыкальный гимн и торжественно объявила:

— Ее величество, королева Сиюеверти!

Замелькали лучики, развернулся большой голографический экран показав круглый зал с возлежавшим на ложе насекомым. В моем представлении матки муравьев выглядели совсем не так — нечто бочкообразное и толстое. А тут смотри-ка — стройная и худая, к тому же на ее голове пристроилась маленькая золотая корона, вокруг суетились мураши. Пока я смотрел на это сказочное действо разинув рот, картинка резко приблизилась. Николай потряс меня за плечо и прошипел:

— Встань невежа! — затем рассыпался мелким бисером. — Ах, ваше величество, мы в восхищении! Сама…

— Довольно! — отрезала Сиюеверти. — Посиди в сторонке и не мешай.

Жук сделал несколько шагов вперед и протянул Коле блестящую штучку. Тот осторожно ее взял, выпучив глаза метнулся в другой конец рубки, упал в кресло, где и затих.

— Что скажешь, Сема? — спросила королева.

— А зачем это? — я неопределенно покрутил рукой у своей головы.

— Ты про корону? Так это переводчик, их делает раса переговорщиков, мне как ты понимаешь знаки власти не нужны, мои дети и так меня везде узнают. С ее помощью я могу общаться почти с любыми разумными и что самое главное — улавливать чего они хотят. Переговорщики достигли огромных успехов в деле взаимопонимания, талант у них от природы — договариваться. Сами происходят от общественных насекомых, узнали что изделие предназначено мне, вот и расстарались. Упертые ребятки, переубедить хотя бы на браслет не удалось. Видел бы ты что их императрица носит, не удивлялся бы так сильно. Пришлось уступить, лучшего прибора не достать.

— Чем обязан вашему появлению?

— А то ты не знаешь. Решил станцию разрушить?

— Нет, конечно. Хочу порядок навести.

— И как же? Одно существо может только навредить, ничего исправить ты не сумеешь.

— Я так не думаю!

— Без разницы, чего ты там себе думаешь, в том что ты вообще умеешь это делать у меня есть вполне обоснованная уверенность.

— Это почему же? — насупился я.

— Личинки сами по себе дурные и ты не исключение. Вбил себе в голову разную муть и свято ей следуешь. Вселенское добро! Кровавая месть! Вот скажи мне Сема, как в в твоей душе такие разные понятия уживаются? Причинение добра через месть или месть через добро? Был бы ты моим ребенком, давно бы в персональной пещерке сидел, до тех пор пока за ум не возьмешься!

— Да ладно вам ругаться, помогли бы лучше.

— Ох, и наглый ты. Для кого лучше?

— Для всех!

— Общие слова и никакой конкретики. Те кого ты убивать собрался тоже станут счастливыми — а их семьи? Говори прямо — хочу что бы все было по-моему! Так как мне удобно и мнение других меня не интересует! Я права?

— Нет!

— А по-моему права, и твое мнение меня не интересует. Дошла моя мысль? Ты меня убить собрался, думаешь я тебя пощажу? Я тоже мстительная, только по-взрослому…

— Ничего такого я не делаю.