Война Двух Королев

От паники у меня сжалось нутро. Она могла позаботиться о себе. Она была чертовой богиней, но не была безошибочной. Никто не был. Кроме Первородного, который большую часть времени проводил во сне. Я понятия не имел, кем на самом деле была Кровавая Королева, и как Поппи справлялась с осознанием того, кем была для нее Избет. Было слишком много неизвестного, и мне нужно было выбираться отсюда. Я должен был добраться до нее, пока эта красная пелена не спустилась снова. А она приближалась. Я уже чувствовал это по боли, возвращающейся в мои кости.

Я изо всех сил старался не обращать на это внимания. Нужно было сосредоточиться на текущей задаче и на том, что сказала Избет, когда давала мне кровь. Это стало потрясением. Важным. Но это осталось на задворках моей памяти, существовало в недосягаемости, пока я наматывал цепь на предплечье и тянул, до тех пор, пока мои ноги не заскользили по камню…

Меня остановил звук приближающихся шагов. Они были легкими. Быстрыми. Я услышал их. Бросив цепь, я повернулся и опустился на пол, прижавшись спиной к стене. Я даже услышал, как по венам течет кровь, прежде чем тень пересекла мерцающий свет свечи. Черт. Все, что успело сделать прикосновение Поппи, уже исчезало.

Прислужница.

Цепи зазвенели, когда я наклонился вперед, гром в моей груди и крови вернулся и стал еще громче.

Она шагнула в свет еще одной полусгоревшей свечи. Крылатая маска на ее лице, выкрашенном в черный цвет, делала ее глаза еще светлее. Еще более безжизненными.

Но в ней была жизнь.

Кровь.

Я мог слышать ее.

Голодные, изголодавшиеся мышцы напряглись. Моя челюсть пульсировала.

— Где Поппи?

— Она была с королевой. — Прислужница стояла на коленях у ванны, не отрывая взгляда от бортика. Она знала, что лучше не отводить от меня глаз.

Я прорычал.

— Тебе это не нравится, да? — спросила она, засучивая рукава своего платья.

Я повернул голову в сторону, клыки оскалились. Ужас и предвкушение столкнулись с туманом голода. Моя кожа напряглась, натянувшись на заживших ранах. На запястьях и лодыжках защелкнулись оковы из сумеречного камня. Соберись. Соберись, мать твою.

Мне потребовалось все, но буря в моей крови утихла, когда я опустил подбородок.

— Если… если ей причинили вред, я убью всех вас. — Слова пробились сквозь пересохшее горло. — Я вырву ваши поганые глотки.

— Королева не тронет ни единого волоска на твоей драгоценной Поппи. — Она отступила назад, перейдя на другую сторону ванны с бедрами. — По крайней мере, пока нет.

Звук, который исходил от меня, был обещанием насильственной смерти.

— Она причинит боль другим, чтобы они причинили боль ей.

На мгновение она уставилась неподвижным взглядом.

— Ты прав.

Моя голова метнулась к проему камеры. Я не хотел, чтобы это чудовище приближалось к Поппи, и Киеран тоже был здесь. Если кому-то из них причинят вред… Оковы вдруг потяжелели как никогда. Плеск воды вернул мое внимание к ванне. Служанка погрузила руки в воду.

Туман надвигающейся жажды крови застыл на краях моего существа, когда я смотрел, как она ухватилась за бортики ванны и наклонилась над водой.

— Ты собираешься мыться?

Она подняла на меня глаза.

— У тебя с этим проблемы?

— Мне плевать, что ты делаешь.

— Хорошо. — Она вырвала грязный локон. — У меня кровь в волосах.

Затем Прислужница наклонилась вперед. Она сразу окунула голову в ванну. Некогда прозрачная вода сразу же стала черной.

Что за чертовщина? Я уставился во мрак, пока Прислужница проводила пальцами по волосам, смывая то, что казалось какой-то краской, и открывая светлый оттенок волос, такой бледный, почти белоснежный…

По камню заскребли когти. Я напрягся, когда Жаждущий издал низкий пронзительный крик. Прислужница отбросила волосы назад, рассыпав по полу тонкий туман воды, и выхватила из сапога клинок. Повернувшись на колене, она метнула оружие, поразив существо в то, что осталось от его лица, когда оно бросилось в камеру. Отброшенный назад, Жаждущий упал в коридор.

— Жаждущие такие надоедливые. — Прислужница наклонила голову. Полосы черной краски стекали по ее щекам, пробиваясь сквозь нарисованную маску и зубы, когда она широко улыбнулась. — Я чувствую себя такой красивой прямо сейчас.

— Какого хрена? — пробормотал я, начиная думать, что это какая-то галлюцинация, вызванная жаждой крови.

Она хихикнула, повернувшись обратно к ванне.

— Ты же знаешь, что королева не пришлет тебе ни еды, ни воды.

— Ни капельки.

Засунув руки в ванну, она побрызгала лицо и принялась оттирать, наблюдая, как черная краска медленно стекает по ее рукам.

— Я должна тебе кое-что сказать. Что-то очень важное. — Ее руки заглушали слова. — И это ранит твое маленькое сердечко.

Я почти не обращал внимания на ее слова, потому что был заворожен тем, что она делала.

Тем, что я видел, как она преображается на моих глазах.

Теперь краска с лица почти полностью сошла, открывая ее черты — то, как она выглядела на самом деле. И я не мог поверить тому, что подсказывали мне мои глаза.