Война Двух Королев

— Как ты не проводишь весь день с этими красивыми пальчиками между этих красивых бедер. — Я просунул руку под халат, обхватив ее бедро. — Вот что бы я сделал на твоем месте.

Она засмеялась.

— Тогда бы ты мало что успел сделать.

— Это того стоило бы. — Мой взгляд остановился на том месте, где ее рука лежала на нижней части живота, в нескольких дюймах от ее чудесного тепла. — Я только что кое-что понял. — У меня пересохло в горле. — Ты когда-нибудь прикасалась к себе?

По ее щекам разлился румянец, и через мгновение она кивнула. И, черт бы меня побрал, если бы это не вызвало во мне почти болезненную вспышку вожделения.

— Мне бы не хотелось ничего большего, — подхватив ее руку, я поднес ее ко рту. — Мне бы хотелось, чтобы ты показала мне, как именно ты прикасаешься к себе, — я сомкнул губы вокруг пальца с нашим кольцом.

Она шумно вдохнула, когда я опустил ее руку в тенистое пространство между ее бедер. В какой-то момент мне показалось, что она не сможет этого сделать.

Но не стоило сомневаться.

Моя Королева не отступила ни перед чем.

Нежные сухожилия вдоль верхней части ее руки двигались, как клавиши пианино, когда она вводила палец внутрь себя, совершая крошечные погружения.

— Черт, — простонал я. — Не останавливайся.

Она продолжала играть с собой, и аромат ее возбуждения заполнил все мои чувства. Я был одержим, наблюдая за ней. Я даже не моргнул. Ни разу, пока ее дыхание учащалось, пока ее бедра двигались навстречу толчкам пальца.

— Кас, — стонала она.

Я мог бы кончить, просто наблюдая за этим. Была большая вероятность, что я так и сделаю.

— Я хочу поклоняться тебе.

Поппи вздрогнула.

И тогда я сделал это, начав с пальцев ее ног и продвигаясь вверх по икрам к бедрам. Ее палец двигался быстрее, когда я приближался, и остановился достаточно, чтобы провести языком по влажной коже. Она вскрикнула, ее спина выгнулась дугой, когда я снова начал оказывать ей почтение, проводя языком по ее животу и изгибам бедер. Я не торопился, как будто через несколько часов мы не отправимся снова в путь. Я уделял особое внимание ее груди, лизал и сосал, пока она не задрожала… пока каждая часть меня не стала твердой, тяжелой и набухшей. Только тогда я протянул руку между нами, оттянув ее руку к своему рту, и попробовал ее вкус.

— Думаю, мне нужно будет видеть, как ты делаешь это ежедневно.

— Боги, — прохрипела она. — Ты такой плохой.

— Да, я такой. — Обхватив ее руку, я вжал ее в матрас рядом с ее головой, а ногу просунул между мягкими, пухлыми бедрами. Я навалился на нее всем своим весом, погружаясь во всю эту теплую мягкость, и она приняла все с мягкой улыбкой. — Но я могу быть и хорошим. И даже гораздо более плохим. Я могу быть таким, каким ты захочешь.

— Я просто хочу тебя. — Она прижала ладонь к моей щеке. — Такого, какой ты есть.

Черт.

Я задрожал, как хрупкий саженец во время урагана, от прикосновения ее тепла к головке моего члена. Я погрузился в ее жар, осыпаемый осколками наслаждения.

— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.

Ее руки обхватили меня, крепко прижимая к себе, она подняла ноги, обхватила ими мои бедра и потянула вперед.

— Я люблю тебя всегда и навечно.

Я проигнорировал пульсацию в клыках. Я не буду питаться. Я не буду ничего брать у нее сегодня. Я бы просто отдал.

Мое сердце забилось, когда я принялся двигаться, собираясь действовать медленно и уверенно, чтобы это длилось долго. Но тихие звуки, которые она издавала, поразительное трение наших тел и все, что было до этого, делали это невозможным. Ничто не было похоже на нее. Абсолютно ничто не могло сравниться с тем, что она заставляла меня чувствовать и как само ее присутствие вторгалось в каждую клеточку моего тела. Не было меня. Не было ее. Были только мы, наши рты, прижавшиеся друг к другу, наши руки и бедра. Мы были так близко, так тесно, когда я прижимался к ней, что почувствовал, когда Поппи сломалась. Содрогания уничтожили мой контроль. Моя разрядка пронеслась через меня, приходя и приходя тугими волнами, от которых мое тело еще несколько мгновений подергивалось.

Рот Поппи нашел мой и она нежно поцеловала меня. Она была, боги, она была всем. Мне не хотелось разлучать нас, но я знал, что был в нескольких секундах от того, чтобы рухнуть на нее. Издав рваный стон, я вышел из нее и лег на бок. Подхватив на руки, я прижал ее к себе, а она прижалась ко мне еще крепче. Когда мои глаза закрылись на этот раз, я знал, что никакие дурные сны меня не настигнут.

Моя королева просто не допустит этого.

ГЛАВА 41

Поппи

Жаждущий спотыкался в густом тумане, его угольно-красные глаза были бездумны от голода, а серая кожа, покрытая пятнами, прилипала к черепу.

— Этот… — Кастил резко повернулся, его движения были так же грациозны, как у танцора на балах в Масадонии. Его меч из кровавого камня с шипением прорезал воздух, рассекая шею Жаждущего. — Старый.

Старый — это мягко сказано.