Война Двух Королев

— Три вещи. — Ривер поднял три пальца. — Во-первых, мне нужен отдых. Если я не отдыхаю, я становлюсь раздражительным.

— Кто теперь говорит как чувствительный? — ответил Киеран.

— А когда я раздражаюсь, мне нравится поджигать вещи, а потом их есть, — продолжил Ривер, и я ненадолго закрыла глаза. — Во-вторых, это были не просто случайные Гирмы, которых можно призвать, чтобы они выполнили твою просьбу. Как я уже сказал, это были Часовые.

Я открыла глаза.

— Какая между ними разница?

Ривер все еще держал один палец.

— Большинство из них когда-то были смертными — теми, кто призвал бога и поклялся служить ему после смерти в обмен на любую услугу, оказанную богом. Охотники охотятся. Часовые — вы угадали, охраняют вещи. Предметы. Обычно людей. Но Часовые, как и Охотники и Искатели, могут чувствовать то, что ищут. Они либо находят эту вещь и возвращают ее, либо погибают, защищая ее.

Мой взгляд вернулся к земле. Эти твари когда-то были смертными? Боже правый…

Теперь мне было немного жаль убивать их.

Кастил обнял меня за талию и слегка сжал.

— Значит, эти Гирмы пролежали там сотни лет?

Ривер кивнул.

— Должно быть, это было очень скучно, — сказал Эмиль.

— Опять. — Вонетта посмотрела на него. — Преуменьшение.

— И это не то, что сделала твоя мать, послало сюда Стражей, — сказал Ривер.

— Что ты имеешь в виду? — Глаза Кастила сузились. — И не мог бы ты перестать показывать Киерану средний палец?

— Вообще-то я показывал его всем, но неважно. — Медленно, Ривер опустил средний палец. — У меня есть ощущение, что эта гора образовалась как способ охранять склеп Малека, но эти типы Гирмов не могут быть вызваны Первобытной магией. Их может послать только Первородный.

Медленно, я повернулась к устью пещеры.

— Ты думаешь, их послал Никтос? Что он и Супруга знали, где находится их сын?

Ривер замолчал на долгий миг.

— Когда Малек покинул Илизеум, он сделал это прямо перед тем, как остальные легли спать. Он ушел не в лучших чувствах, но… Первородный Жизни, даже во сне, почувствовал бы его уязвимость. Кости божества, скорее всего, заблокировали их способность узнать, где он находится, — сказал он, и я поняла, что то, в чем Избет держала Айреса, скорее всего, должно было быть таким же. — Пока он спал, Первородный Жизни, должно быть, призвал Часовых, чтобы те защитили его.

***

Дальше моя первобытная крутизна не понадобилась. Больше Гирмы не появлялись, когда мы вошли в пещеру и наткнулись на обглоданный до костей гроб в самом конце, покоящийся наполовину под землей в центре камеры, которая была едва ли достаточно велика, чтобы в ней могли находиться все Гирмы.

Мне не хотелось думать об этом. О том, как Никтос пытался защитить своего сына. Ривер уничтожил корни кровавых деревьев, которые обвивали цепи. Я не хотела представлять, как его неспособность найти Айреса и сделать то же самое для него мучает его каждую секунду, как во сне, так и наяву. Должно быть, именно поэтому Супруга так беспокойно спала.

Мы оставили костяные цепи на гробу на случай, если движение взбудоражит того, кто внутри. Все мы молчали, прислушиваясь к любым признакам жизни, пока деревянный гроб без опознавательных знаков осторожно выносили из пещеры и укладывали в повозку. Ривер оставался с ним, пока мы начинали свой путь в Падонию.

Сначала я думала, что это от беспокойства, что Малек проснется и попытается сбежать, но несколько раз я видела, как Ривер сидел рядом с гробом, положив на него руку и закрыв глаза. И это… это оставило меня с беспорядочным узлом эмоций в груди.

Когда мы приблизились к краю Кровавого леса, и мы с Кастилом ехали рядом с гробом, я наконец спросила Ривера о том, что занимало мои мысли.

— Ты дружил с Малеком?

Он долго смотрел на гроб, прежде чем ответить.

— Мы были друзьями, когда были моложе, до того, как он начал посещать царство смертных.

— А после этого все изменилось? — спросил Кастил, ведя Сетти вокруг нескольких куч камней.

Ривер кивнул.

— Он потерял интерес к Илизеуму, и эта потеря интереса стала… потерей привязанности ко всем, кто там жил.

— Мне жаль это слышать, — сказал Кастил, его взгляд метнулся через мою голову туда, где Малик ехал рядом с Нейлом.

Взгляд Ривера последовал за его взглядом.

— Странно, не правда ли, что его назвали очень схоже с Малеком?

Я не сказала ни слова.

Это сделал Кастил.

— Моя мать любила Малека. Я думаю, что часть ее всегда будет любить. Имя Малик было способом…

— Почтить память того, что могло бы быть?

— Да. — Кастил на мгновение замолчал. — Я думал о том, что ты сказал. Если Никтос мог посылать Часовых следить за Малеком, разве он не мог знать, когда Малек был замурован? Разве он не мог бы предотвратить это?

Ривер на мгновение замолчал.

— Первородный Жизни мог. Малек должен был сильно ослабнуть, чтобы быть замурованным. Пострадать. И Никтос, и Супруга почувствовали бы это. Ни один из них не вмешался.

Я уставилась на гроб, общее чувство тревоги вернулось. Они пытались защитить его, но не освободить.

— Ты знаешь, почему они этого не сделали? — спросил Кастил.

Ривер покачал головой.

— Я не знаю, но полагаю, что у них были свои причины.