Война Двух Королев

— Он может быть старше, чем все, что ты знаешь, но он все еще юнец, — объяснил Нектас, и мое сердце сжалось, потому что я подумала о его ребенке. Джадис. — И для многих он все еще Ривер-Задница.

Ривер-Задница? Кастил напрягся позади меня.

— Подождите. — Киеран моргнул. — Что?

— Это было прозвище, которое ему нравилось, когда он был очень молод. — Нектас пожал плечами. — Дело в том, что он недостаточно силен, чтобы проявлять одежду.

Мне пришлось оставить это прозвище на время.

— Я сожалею о Джадис. Я… — Я замолчала, желая сказать что-то еще, но зная, что ничего не могу.

Глаза Нектаса на мгновение закрылись, кожа вокруг них натянулась.

— Она не умерла.

Я посмотрела на Киерана и Кастила.

— Что? Ривер считал, что она была… — Я не хотела говорить «убита». — Откуда ты знаешь?

— Я чувствую ее. Она здесь, в этом царстве. — Глаза Нектаса распахнулись к небу. — Я ее отец. Ривер не смог бы чувствовать ее так, как я. Она жива.

Потрясенная открытием, я сказала себе, что это хорошая новость. И так оно и было. Просто… где она была? И почему Избет не использовала ее?

— Мы найдем ее.

Нектас кивнул.

— Найдем.

— Ривер забрал Малека в Илизеум? — спросила я, глядя на гроб, лежащий на алтаре. — Это значит, что Малек жив?

— Пока, — сказал Нектас.

Это было не совсем обнадеживающе, но все равно меня охватило облегчение. Я прислонилась к Кастилу.

— Слава богам, — пробормотала я, оглядываясь на Хису и Эмиля, когда Делано опустился на живот, прижавшись к моим ногам. — Подождите. — Я повернулась, ища… — Где Малик? — Мое сердце заколотилось. — Миллисента?

— Миллисента сбежала, — объяснил Кастил. — Малик погнался за ней.

То, что обе были живы, меня немного утешало. Но неужели Миллисента сбежала, потому что стала свидетельницей смерти нашей матери? От моих рук? Вряд ли это произошло только из-за меня, но неужели она боялась, что с ней случится то же самое? Она была расстроена? Злилась.

Сглотнув, я отбросила эти мысли, пока у меня не будет времени разобраться в них.

— Как я смогла оживить всех…? — Это была моя воля. Я вспомнила. Я позволила своей воле вырваться из меня, когда туман обволакивал их тела, но я не была Первородной Жизни.

— Не только ты вернула их. Ты еще не настолько сильна. Тебе помогли, — сказал Нектас, и мой взгляд снова устремился на него. — Тебе помогла Первородная Жизни, и Никтос захватил их души, прежде чем они смогли попасть в Долину или Бездну, а затем освободил их.

— Вероятно, можно было бы обойтись без стражников и всех этих возвращений, — пробормотал Киеран.

Дракен посмотрел на него.

— Равновесие. Всегда должен быть баланс, — сказал он. — Особенно когда Первородная Жизни дарует такой подарок, как этот.

По мне пробежала дрожь.

— Серафена — Супруга. Она — истинная Первородная Жизни.

— Она — наследница земель и морей, небес и царств, — тихо произнес Нектас. Но слова… они были полны уважения и отозвались громом в моей груди. — Огонь во плоти, Первородная жизни и королева богов. Самая могущественная Первородная. — Он сделал паузу. — На данный момент.

На данный момент?

— Как это возможно? — спросил Кастил.

— Это сложный путь к тому, как Супруга стала Первородной, — сказал Нектас, глядя на меня. — Но все началось с твоего прадеда, Эйтоса, когда он был Первородным Жизни. А его брат, Колис, был истинным Первородным Смерти.

— Колис — мой двоюродный дед? — воскликнула я, забыв обо всей этой части.

Нектас кивнул, когда Эмиль и Нейл подошли ближе, обходя древнего дракена стороной, пока те слушали.

— Твоя родословная еще интереснее, чем я полагал, — пробормотал Кастил, а Киеран фыркнул. — Какое отношение он к этому имеет?

— Если коротко, то Колис влюбился в смертную. Напугал ее, пока она собирала цветы для свадьбы. Когда она убежала от него, то сорвалась с…

— Утеса Печали. — Мои глаза расширились. — Ее звали Сотория, верно? Это было на самом деле? Йен… — Я оглянулась на Кастила. — Йен рассказал мне эту историю после того, как вознесся. Я думала, что он просто что-то выдумал.

— Интересно, — пробормотал Нектас. — Это правда. Колис обратился к Эйтосу с просьбой вернуть ее к жизни. Эйтос отказался, зная, что возвращать жизнь мертвым не следует так часто. — Его взгляд остановился на мне, и захотелось сползти на землю, чтобы избежать его знающего взгляда. — Это положило начало ожесточенной вражде между братьями, в результате которой Колис с помощью какой-то магии украл сущность своего брата, что позволило ему стать Первородным Жизни, а Эйтосу — Первородным Смерти. Но ни тот, ни другой не были предназначены для управления такими вещами. Колис не мог забрать всю сущность Эйтоса, как и стереть всю свою. В Эйтосе остался уголек жизни, а другой уголек был передан Никтосу. Но Эйтос боялся, что Колис обнаружит уголек в Никтосе, поэтому он забрал его.

— И поместил его в смертную, — закончила я. — В Супругу. Вот почему она была лишь частично смертной.

Киеран наклонился вперед.

— Тогда кто такой Никтос? Я думал, он — Первородный Жизни и Смерти.