Война Двух Королев

— Потому что это выжжет внутренности у большинства. Даже у Первородных.

Оу.

Ну ладно.

Я выбросила этот тревожный образ из головы.

— Что именно может ослабить бога? Кроме ранения?

Ривер снова наклонил голову.

— Ты мало знаешь о себе, не так ли?

Мои губы сжались.

— Ну, вся эта история с богами относительно нова, и, знаешь, нет никаких богов, стоящих рядом и готовых меня обучать. Также нет никаких текстов, которые я могла бы просто прочитать.

Он издал звук, похожий на раздражение, как будто эти причины были недостаточно вескими.

— Большинство травм только ослабят тебя, если только они не серьезные. Тогда ты ослабеешь быстрее. Использование сущности богов может со временем также ослабить тебя, если ты не прошла Выбраковку. А ты, как я уже сказал, этого не сделала.

Уши Делано прижались.

— Это не лучший вариант.

Нет, это не так. Использование эфира означало, что я могу сражаться как бог, но если это ослабит меня… У меня свело живот.

— Я этого не знала.

— Я потрясен, услышав это.

Даже Киеран был бы впечатлен уровнем сарказма в голосе Ривера.

— Как я узнаю, когда завершится Выбраковка?

— Ты узнаешь.

Я поборола желание поднять один из мелких камней и бросить в него.

— Что хорошего в такой силе, если она неизбежно ослабит меня?

— Это баланс, Мейя Лисса, — сказал он, и я моргнула. Признаться, я не ожидала услышать, что он назовет меня своей Королевой, как это делали вольвены. — Даже у нас есть слабости. Огонь, которым мы дышим — это сущность Первородных. Его использование утомляет нас. Замедляет. Даже у Первородных были свои ограничения. Слабости. Только один из них бесконечен.

Никтос.

Он будет бесконечным.

— Насколько я помню, использование эфира ослабляет разных богов по-разному, — продолжил он. — Но, как уже было сказано, ты носишь в себе Первородную сущность. Я полагаю, что тебе потребуется больше времени, чтобы ослабнуть таким образом, но ты узнаешь, когда это произойдет. — Его голова повернулась в сторону лагеря. — Твой вольвен идет.

От Делано исходила сладковатая рябь веселья, когда я оглянулась через плечо и увидела далекую фигуру среди битого камня и высокой травы.

— Если ты говоришь о Киеране, то он не мой вольвен.

Ветер откинул пряди волос Ривера с его лица, открывая пустые черты.

— Разве?

— Нет. Я не обратила внимания на тихий хриплый звук, который издал Делано, когда я поднялась. — Ни один из вольвенов не является моим. — Я посмотрела на него. — Вольвены не принадлежат никому, кроме самих себя. То же самое относится к тебе и другим дракенам.

Наступила пауза.

— Ты говоришь очень похоже на… нее.

Заметив смягчение его тона, я подняла на него глаза и открыла свои чувства. Как и прежде, я ничего не ощутила. В моей груди гудела сущность богов, и желание надавить, посмотреть, смогу ли я разрушить его стены, было почти таким же сильным, как и отказ бросить в него камень.

— Супругу?

Появилась мимолетная улыбка, и, боги мои, это было потрясающее преображение. В его чертах исчезла холодная пустота, превратив его из кого-то уникально привлекательного в потрясающую, потустороннюю красоту.

— Да. — Ты очень напоминаешь мне… Супругу.

То, как он это сказал, было более чем странно, но я подумала о том, что сказал Нектас. Напоминание о том, что речь идет не только о нем.

— Действительно ли Супруга проснется после возвращения Айреса?

— Да.

— И что это значит для других богов? — Для всех нас, хотела добавить я, но не была уверена, что в данный момент действительно хочу знать ответ на этот вопрос.

— Я полагаю, что в конце концов они проснутся.

Мне стало интересно, какое отношение к другим богам имеет то, что проснулась Супруга. Или же это действительно связано с Никтосом… если его Супруга должна была спать, он решил быть с ней, что привело ко сну других богов. Я также устала называть ее Супругой.

— Как ее зовут?

Его улыбка исчезла, а черты лица заострились, когда он уставился на меня со своего насеста.

— Ее имя — тень в тлеющих углях, свет в пламени и огонь во плоти. Первородная Жизни запретила нам произносить или писать ее имя.

Меня захлестнуло неверие.

— Это звучит невероятно властно.

— Ты не понимаешь. Произнести ее имя — значит низвергнуть с небес звезды с и опрокинуть в море горы.

Мои брови поползли вверх.

— Это немного драматично.

Ривер ничего не сказал. Вместо этого он поднялся так быстро, что я даже не успела отвести взгляд. К счастью, я не увидела ничего такого, чего не должна была видеть, потому что по всему его телу вспыхнули крошечные серебристые искры, когда он спрыгнул со столба и изменился. У меня открылся рот, когда появился длинный шипастый хвост, а затем фиолетово-черная чешуя. Из мерцания света развернулись толстые кожистые крылья, ненадолго перекрыв приглушенный солнечный свет. Через несколько секунд дракен пронесся по воздуху высоко над головой.

Пружинистое, легкое ощущение перьев коснулось моих мыслей, когда я взглянула вверх.

— Как я уже говорил раньше и, вероятно, скажу снова, — прошептал голос Делано, — он странный.