Война Двух Королев

— Мой отец, — ответил Перри, и я подумала о Лорде Свене, когда повернулась в поисках ровной поверхности, на которую можно было бы поставить коробку. Я нашла часть стены высотой примерно по пояс. — Он всегда увлекался старой первобытной магией и собирал все, что о ней написано, что попадало ему в руки. — Послышалась грубая усмешка. — Проведите с ним хоть немного времени, и он начнет рассказывать вам о том, что раньше существовали заклинания, которые могли гарантировать успешный урожай или вызвать дождь.

— Он когда-нибудь пытался использовать Первобытную магию? — Я поставила коробку на самый ровный участок близлежащей стены.

— Нет, Ваше Высочество.

Дрожащий вздох покинул меня, когда я взглянула на Перри.

— Ты не должен называть меня так. Мы друзья.

— Спасибо, Ваше… — Он поймал себя на слабой улыбке. — Спасибо, Пенеллаф.

— Поппи, — рассеянно прошептала я.

— Поппи, — повторил Перри с кивком. — Мой отец, он не посмел бы разгневать Эра́э или даже спящих богов, используя такую магию.

— Эра́э? — Потребовалось мгновение, чтобы прокрался в мои мысли образ жрицы Аналии и тяжелого фолианта под названием «История Войны Двух Королей и Королевства Солис». Я вспомнила.

— Судьбы.

— Да, — подтвердил Перри.

Я вспомнила, как мы с Тони однажды говорили о них, и вся идея существ, которые могут либо видеть, либо контролировать исход жизни каждого живого существа, показалась нам обеим совершенно невероятной. Но, с другой стороны, я тоже не верила ни в провидцев, ни в пророчества.

Я снова повернулась к шкатулке.

— Знания Лорда Свена о первобытной магии могут пригодиться. Он ведь прибудет с Валином, не так ли?

— Да.

Киеран подошел ближе, его землистый запах окружил меня, напомнив о лесах между замком Тирман и городом Атенеум.

— Я не знаю об этом, Поппи. — Он коснулся моей руки. — В этой коробке может быть что угодно.

— Я сомневаюсь, что она положила туда ядовитую гадюку, — ответила я, стягивая перчатку с левой руки и засовывая ее в карман своего свитера.

— Она могла положить в эту коробку любые ядовитые или отравленные вещи, — возразил он, понизив голос. — Мне это не нравится.

— Мне тоже не нравится, но… — Я перевернула левую руку, показав золотой вихрь на ладони. Отпечаток брака. Затем вынула из ножен вольвений кинжал. — Мне нужно знать. — Я понизила голос, встретив взгляд Киерана. — Я должна.

Его рот напрягся, но он кивнул. На нас упала тень Ривера, пока он наблюдал за нами. Кровавый камень засиял глубоким красным светом, когда я быстро провела кончиком острого лезвия по большому пальцу. Я стиснула зубы от резкой, жгучей боли. Кровь запеклась, когда я убрала кинжал в ножны.

— Как думаете, куда мне следует поместить мою кровь? — спросила я, моя рука была тверда.

— Я бы попробовал на защелку в центре, — предложил Перри, подходя ближе.

Я, не колеблясь, намазала кровью маленькую металлическую защелку, по форме очень похожую на замочную скважину, но без отверстия. Затем отдернула руку и подождала.

Ничего не произошло.

Перри наклонился.

— Может, попробовать…

Затем что-то произошло.

Из щели просочилась слабая красновато-черная тень, и коробка открылась. Эмиль выругался… или, может быть, прочитал молитву. Я не была уверена. Он рванулся вперед, когда Киеран выбросил руку, словно пытаясь оттолкнуть меня, но зыбкая тень быстро исчезла. Атлантиец остановился, когда замок со щелчком разомкнулся, и крышка открылась.

У меня свело живот. В глубине сознания я понимала, что год назад при виде такой вещи я бы отступила назад и стала молиться богам, о которых даже не подозревала, что они еще спят. Я потянулась за коробкой.

— Осторожно, — пробормотал Киеран, его рука теперь висела рядом с моей.

У меня было чувство, что, если гадюка выскочит из коробки, Киеран поймает ее голыми руками.

И я бы тоже закричала.

Медленно я подняла крышку до конца. Внутри оказалась подушка из малинового атласа, а в центре лежало…

Я отпрянула назад, споткнувшись. Ледяной шок сковал мое горло. Никто не говорил. Никто больше не двигался. Даже Киеран, который уставился в коробку, его рука все еще лежала над ней. Даже я.

Мое сердце начало колотиться. Дыхание участилось. Рука Киерана дрогнула, а затем сжалась в кулак.

Обручальное кольцо, сделанное в Конце Спессы, сияло блестящим золотом, как и то, которое носила я.

Всегда и навечно.

На обоих было начертано одно и то же послание. Ни один из нас не снимал кольца с момента церемонии.

И это кольцо тоже не сняли, так как оно осталось на пальце, на который я его надела.

ГЛАВА 6

Это было его кольцо.

Это был его палец.

Это была его часть.

Киеран рванулся вперед, ударив рукой по крышке, но я все еще видела, что лежало внутри. Я никогда не перестану видеть это. Даже если бы прожила тысячи лет. Я не забуду.