Война «ежей»

Маляка мигом оделся и помчался к Камену, но, узнав, что приятель пошел стричься, бросился в парикмахерскую. Влетел в нее как раз в тот момент, когда уборщица, наклонясь, заметала в совок срезанные волосы. Распахнувшаяся дверь стукнула ее и едва не сбила с ног. Маляка рванул назад и как раз вовремя — уборщица, с большой, как у Бабы Яги, метлой, понеслась за ним и до угла улицы преследовала его. Бежала она быстро и едва не догнала Маляку, а он, как известно, шестьдесят метров пробегает за восемь секунд.

— Я тебя подстригу, только приди! — грозила она вслед мальчику.

Немного погодя Маляка снова отважился подойти к парикмахерской. Уборщица опять подметала. И опять, того и гляди, кто-нибудь войдет и толкнет ее. Ну точно как в старых кинофильмах — идет солидный господин, уборщица растягивается на полу, потом, вскочив, хватает швабру и — ломает ее о голову вошедшего. В жизни, впрочем, так не бывает, жизнь — это не улыбки старых кинолент.

Никто в парикмахерскую не вошел, и уборщица, закончив свое дело, села на стул точно против входа. Маляка, не теряя ее из виду, осмотрел салон парикмахерской. В кресле сидел Камен, его стригли. Гримасами и жестами Маляка попытался привлечь внимание товарища. Эх, досада, не видит! Машинка, что ли, рвет ему волосы? Чего он глаза-то закрыл? Словно влюбленные на экране. Вот сестра целовалась-целовалась с закрытыми глазами, а теперь Маляке приходится спать в гостиной.

Наконец Камен заметил приятеля и сразу понял, что дело не терпит отлагательства. Только парикмахер повернулся к коллеге, как Камен соскочил с кресла, и мальчики стремглав понеслись по улице. Прохожие оглядывались на них — Камен не успел снять салфетку, а голова его была подстрижена наполовину.

Ребята промчались между домами и, потрясенные, с трудом переводя дух, остановились. Кто-то посмел посягнуть на спортплощадку, их спортплощадку, которая стоила им таких трудов и нервов и за которой они так тщательно ухаживали! Да и деревянную скамью у ограды для запасных игроков и зрителей они сделали своими руками. А теперь…

Камена и Маляку окружили братья-близнецы, Тончо и еще два мальчика из соседнего дома.

— Какой пень с ушами свалил сюда кирпичи? — возмутился один из мальчиков.

Камен и Маляка пожали плечами, а Тончо виновато опустил глаза.

Тут во дворе появился Панта — пришел на очередную тренировку. Увидев кирпичи на спортплощадке, он чуть не заплакал. Что же это за безобразие?! И это когда упорство и настойчивость спортсменов начали давать свои результаты!

Неделю назад пошли они посмотреть на тренировку детской команды спортклуба «Академик». Сели в сторонке и стали наблюдать. Пангаров сразу заметил мальчиков и подошел — мягкий, как вата.

«Ну как, хвостист? — пошутил он, обращаясь к Панте. — Исправил отметки?»

Панта и ухом не повел — что с дурака взять, хвостистом его называет. Знал бы, что он, Лучезар Пантев, по литературе получил пять, не говорил бы так.

«Надеюсь, со временем ты вернешься в нашу команду. Соревнования стучатся…»

«Куда стучатся?» — спросил Панта.

«В дверь, конечно. Не в твою же голову, Пантев. Хочешь, я поговорю с директором, с учителями… — предложил Пангаров. — Спортсмену не обязательно быть отличником. И профессоров, когда-то окончивших школу с отличием, раз-два и обчелся. Я могу попросить, чтобы тебя вызвали для исправления двоек и троек. Ты вроде бы обиделся, но сам виноват. Спортсмен как скрипач. Если не играешь… Чтобы нам не пришлось начинать с до, ре, ми, фа, соль».

«Разрешите нам сыграть», — неожиданно попросил Панта.

«Сыграть? Кому?»

«Нам, — Панта кивнул на товарищей, — нам с вашими ребятами».

Пангаров улыбнулся и вместо ответа дал свисток — его воспитанники тотчас прекратили игру. Тренер пригласил всех на площадку — и матч начался. Пангаровские воспитанники в спортивных костюмах, Панта с друзьями — в обычных майках. Ничего, что в этот день все, включая Панту, были в белых трусах. Дело не в одежде.

Мальчики проиграли, но проиграли с минимальным счетом. К тому же за пять минут до конца игры Пангаров наказал Панту пятым фолом, и тот отправился на скамью зрителей. После матча Пангаров снова подошел к Панте, но Панта решительно отказался вернуться в команду, держался даже вызывающе — и почувствовал себя отомщенным.

Домой ребята возвращались в отличном настроении. В ушах Маляки снова звучала духовая музыка, но на этот раз Маляке слышались и овации многотысячной толпы.

«Через месяц опять сыграем с ними, — сказал Панта. — Все дело — в упорных тренировках».

И вот сейчас друзья стояли возле разрушенной площадки, над которой могильным холмом возвышалась груда кирпича. Послышался шум мощного мотора, и ребята повернули головы: самосвал, объехав их и оставив следы на площадке, высыпал новую груду кирпича. Вываливаясь из кузова, кирпичи били по столбу, и баскетбольный щит шатался.

— Дядя, мы здесь играем! — закричал Камен.

— Лучше бы снял слюнявчик! — высунулся из кабины шофер и, довольный, посмотрел на мальчиков — какое впечатление произвела его шутка.